Эдвард Резерфорд - Русское

Конфликт Петра с украинскими малороссами был столь же неминуемым, сколь и трагическим. По существу, они его подвели. Большое казачье войско, пришедшее на помощь Петру в войне со шведами, оказалось почти бесполезным в сражении с хорошо обученными воинами Северной Европы. Казаки несли огромные потери, часто превышавшие половину личного состава. В результате Петр стал относиться к ним с презрением, он не только поставил над ними русских и немецких офицеров, но и начал расквартировывать на Украине собственные войска. Это возмутило украинцев больше всего. С какой стати должны они терпеть подобные унижения? Да и вообще, какое им дело до войны, которую ведет Петр где-то далеко на севере?

Осенью 1708 года разразилась катастрофа. Петра преследовали неудачи. Никто не думал, что он сумеет одержать победу, а в Европе все смеялись над его новой столицей посреди мерзлых северных болот и ждали, что его империя вот-вот рухнет и будет расчленена.

Победоносный шведский король Карл XII, покорив поляков, планировал великий поход против несчастной России. Он решил захватить Москву. Для Петра это был бы конец. Но перед этим шведский король двинулся на юг – на Украину.

И Мазепа встал на его сторону.

Было ли это изменой? Без сомнения. Был ли Мазепа интриганом, который годами вел переговоры с врагами Петра? Разумеется. Но были ли у Мазепы причины так повести себя по отношению к Петру?

Конечно да. Даже если оставить в стороне жестокость Петра по отношению к малороссам, стоит напомнить, что в критический момент он велел украинцам отбиваться самим, не рассчитывая на его помощь. И хотя сам он находился в трудном положении, украинцы вполне справедливо заявили, что он нарушил договор, заключенный еще во времена Хмельницкого, по условиям которого Россия была обязана их защищать. Для спасения своей страны Мазепа сделал то, что считал необходимым.

Это было ошибкой. После молниеносного штурма Меньшиков захватил столицу Мазепы со всеми припасами и вырезал почти все население – как солдат, так и мирных жителей.

Украина колебалась. Русские наседали. Некоторые казаки присоединились к Мазепе. Многие – нет.

Следующей весной состоялось генеральное Полтавское сражение.

Эта битва, вероятно, была звездным часом Петра. Какими бы ни были его недостатки, сам он не знал страха. Одна мушкетная пуля сбила шляпу с его головы, другая попала в седло, третья ударила в серебряную икону, которую он носил на шее. Но к концу этого великого дня могущественные шведы потерпели полное поражение.

Европа была поражена. Эксцентричный русский царь все-таки победил, сокрушил могущественных шведов. Карта Европы изменилась за один день: поднималась новая грозная Россия. И Европа, которая недавно потешалась над Петром, теперь была напугана.

Все изменилось и для Украины. С этого момента Петр стал проводить новую, очень жесткую политику. Древний юг следовало русифицировать. Появились крупные русские землевладельцы, такие как Меньшиков. Русские встали и во главе казачьих областей. Даже украинская печать подвергалась теперь цензуре, чтобы не допустить разногласий с публикациями великороссов. И вскоре вместо казачьего воинства на север потянулись унылые колонны пленных, которых тысячами гнали работать на царских стройках.

Петр намеревался быть твердым. Своим советникам он объявил, что собирается подчинить Украину, взяв за образец англичанина Кромвеля, установившего свой порядок в Ирландии.

Если бы Павло не свалила с ног лихорадка, он бы, конечно, уехал со своим господином Мазепой. И тогда либо оказался бы в бегах, либо на виселице.

Но когда проверяющие офицеры обнаружили Павло в Переяславле, его персона вызвала подозрения, и о нем было доложено самому Петру. Ответ был краток и однозначен:

Этот офицер однажды доставил мне письмо. Он входил в окружение Мазепы, потому ему нет веры.

Лишить его всех имений и вместе с прочими пленными отправить в Санкт-Петербург.

И теперь, как и сотни таких же несчастных, он рыл канаву. А Прокопий Бобров тем временем шел его разыскивать.

«И что, черт возьми, я буду делать, если его найду?» – размышлял он.

Ситуация была весьма щекотливая. Он, конечно, мог оставить без ответа мольбу девчонки о помощи. Но нет – их семьи дружили и… к тому же ему было совестно. Что предпринять? Просить царя о помиловании? Он не смел. Петр мог простить многое, но не предательство. Одного имени Мазепы было довольно, чтобы вызвать бурю гнева.

Возможно, Прокопию удастся подкупить бригадира? Это было рискованно; кроме того, казаку было слишком многое известно о связях его семьи с раскольниками.

Прокопий еще не знал, как он поступит, но ему совсем не хотелось, чтобы девчонка за ним подсматривала!

Вот то самое место. Он посмотрел вниз, в канаву, оглядел лица работавших там мужиков. Но никто из них даже отдаленно не напоминал Павло.

Он кликнул бригадира и постарался описать казака. Бригадир кивнул:

– Да, сударь, все верно, был у нас такой. Секли его вчера.

– За что?

– Да разболтался он с какой-то… какой-то девкой.

– Ясно. Значит, сегодня его здесь нет?

– Нету, сударь.

– А завтра что, будет?

– Да… навряд и завтра.

Прокопий внимательно на него посмотрел.

– Хлипкий он; я думал, крепче будет, – пробормотал бригадир.

– Что ж он… помер?

– Точно так. Помер. Но беда-то невеликая?

О да, беда была невелика.

И в самом деле, едва ли кто это заметил бы. Ибо историки не могут назвать точного числа тех, кто умер от болезней, тягот и голода во время строительства Санкт-Петербурга, наверняка десятки, а некоторые утверждают, что и сотни тысяч.

Другое утро, уже гораздо более теплое, два дня спустя.

Легкий ветер волнует невские воды, поднимая чешуйчатую зыбь, как на море, раскинувшемся вдали.

Марьюшка наконец уезжала. С известием о судьбе Павло словно разорвалась последняя нить, связывавшая ее с прошлым. Она знала, что теперь ей остается надеяться лишь на будущее. Какое будущее и на что надеяться? На себя, на счастье с мужем. Но что значит «счастье» в такой огромной стране, как Россия?

Высоко в небе плыли облака. Весь день был наполнен удивительным жемчужным сиянием. Дальше к востоку за Петропавловской крепостью высоко над водой парили три чайки, кружа в небе. Когда птицы поворачивали, их тела, казалось, озарялись неземным переливающимся светом.

Ее взгляд бесцельно скользил по Неве. В этот момент она почему-то ощутила присутствие отца. Старый Даниил. Мысль о нем вызвала улыбку.

Но улыбка исчезла. В лицо ударил порыв ветра, и, когда Марьюшка вгляделась в геометрически выверенную громаду этого могучего города, оттуда словно поднялся некто, чтобы противостоять ее отцу, пугающий, зловещий, как монгольский хан древних времен.