Дэвид Гилман - Бог войны

Блэкстоун выкрикнул имя брата.

Увидел, как отрок повернул голову, пока трое или четверо врагов кололи и рубили его тело. Устремив взор в небеса, отрок испустил невнятный крик и скрылся под массой тел, как тонущее дитя, исхищенное речным богом, уступает непреодолимой силе.

Животный рев, вырвавшийся из груди Томаса, был достаточно громким, чтобы принц и д’Аркур, теперь сражавшийся рядом с ним, на миг замешкались. На ряды англичан сыпались удары мечей и булав, сломанные копья пускали в ход, тыкая ими и размахивая, как дубинками. Блэкстоун бросился на французов, и рыцарь обрушил на него меч, а Томас только-то и смог, что попытаться отразить удар древком лука. Клинок рассек его, как сухую хворостину. В душе Блэкстоуна что-то оборвалось. Великий отцовский боевой лук погублен. Но не успел тот замахнуться для второго удара, как Томас бросился на него, своим весом обрушив рыцаря на землю поверх других тел. Пальцы Блэкстоуна тянулись к горлу врага, но натыкались лишь на броню. Шарившая вслепую ладонь наткнулась на пернач, своей разящей головкой напоминающий оперение стрелы, только отлитое из железа. Томас обрушил шестифунтовую булаву сильнее, чем молотобоец, бьющий по наковальне; снова и снова бил он по забралу рыцаря, пока оно не смялось; послышался хруст костей, и рыцарь под ним спазматически задергался.

Другой рыцарь полоснул его, рассекая камзол, и Блэкстоун ощутил горячую кровь, заливающую бок. Наотмашь отбил нападающего булавой. Другой меч резанул по ноге. Томас размахивал булавой вслепую, чувствуя, как она крушит броню. Принц был всего в нескольких футах, ему помогли встать на ноги, но Блэкстоун не обращал на него внимания, дубася палицей направо и налево, пробивая путь через добрую дюжину человек, отделяющих его от павшего Ричарда. Он обрушивал булаву на песьемордые шлемы, гротескно поблескивающие в умирающем свете дня, с силой, дарованной только камнетесу. Люди валились снопами, но он все не мог добраться до брата. Принц снова сражался вместе с рыцарями и латниками, взявшими на себя роль его телохранителей, но Томас был впереди него и слышал только один последний истошный вопль зверя на живодерне, донесшийся из-под массы французских рыцарей – предсмертный крик брата.

Рыдания несли Блэкстоуна все вперед. Остальные у него за спиной отбивали нападающих сбоку, когда вперед выдвинулся конник, попирая копытами лежащих на земле, – богемский рыцарь, высоко вознесший свой меч, бликующий последними лучами денницы, будто клинок, выкованный в аду. На один краткий, отчетливый миг нескладная массивная фигура попыталась подняться. Отрок, получивший добрую дюжину ран, теперь еще и ослеп от ударов по глазам. Могучая десница рыцаря обрушила его меч грациозно и искусно. Томас взвыл. Другие заслонили от него эту сцену, спасая от необходимости видеть, как удар сносит голову Ричарда с плеч.

Дестриэ едва не сшиб Блэкстоуна наземь, но он, схватив коня под уздцы, вскинул руку вверх. Животное закатило глаза от ужаса, но угол не позволял рыцарю сразить нападающего. Томас наскочил на него, обрушивая булаву на забрало, когда конь заскользил по окровавленной траве. Рыцарь был юрким, проворством не уступая Блэкстоуну, с трудом заставлявшим ногу повиноваться приказам мозга. Она едва тащилась. Бросив взгляд вниз, он увидел кровь, хлещущую из жуткого пореза до кости. Ярость загнала боль в темные закоулки его гнева. Не тратя времени попусту, рыцарь атаковал, наотмашь рубанув сверху вниз. Удар должен был рассечь негодяя от плеча до пояса, но раненая нога спасла Томаса, подломившись под его весом, и клинок со свистом пронесся у него над головой. Покачнувшись, Блэкстоун схватил того за запястье в латной рукавице, гвоздя булавой по шлему, но отлетел, когда рыцарь ударил его щитом в лицо. Падая со звенящей от удара головой, он выронил булаву и ухватился за щит, увлекая рыцаря за собой. Тяжесть доспехов и скользкий склон заставили того потерять равновесие, но меча он не выпустил. Томас почувствовал, как ломается скула и кровь заполняет рот, когда рыцарь наотмашь ударил его рукоятью по лицу.

Выплюнув кровь изо рта, Блэкстоун кое-как поднялся одновременно с рыцарем. Он понимал, что противник не уступает ему в ловкости и силе, несмотря на бремя восьмидесяти фунтов доспехов, и так же настроен на убийство. Меч сверкнул по дуге; Томас отразил смертельный удар древком упавшего копья. Клинок оказался настолько близко к лицу, что он разглядел клеймо волка, выгравированное под изогнутой гардой. Древко расщепилось, но смягчило удар, направив клинок в сторону, к его левой руке. От силы удара волна боли прошила все плечо. Мышцы разорвались, кость разлетелась. В этот миг он понял, что если и останется в живых, то никогда уже не натянет боевой лук снова. Исторгнув муку кратким приступом рвоты, он упал на колени, нашаривая правой рукой хоть какое-нибудь оружие и тряся головой, чтобы отогнать вихрящуюся тьму, готовую его поглотить. Когда клинок устремился вниз, он инстинктивно отдернул голову, но кончик рассек металлические обручи, укреплявшие его кожаный шлем. Если бы он не упал как раз вовремя, меч разрубил бы его голову пополам. Продолжая движение вниз, клинок полоснул по лбу и носу, раскроил щеку и разбил левую ключицу.

Бой окончен. Еще пара шагов, и искусство рыцаря порешит Блэкстоуна, а рыцарь вместе с французами, перебирающимися через трупы к нему, прикончит принца Уэльского.

Томас даже не думал об Эдуарде Вудстоке, Готфриде д’Аркуре, Уорике, Нортгемптоне, флагах, знаменах или славе. Он умирал. На смену сумеркам пришла ночь. Линхард понял, что с лучником покончено. Не стоит терять на него время. Блэкстоун смутно видел, как рыцарь сделал широкий шаг, чтобы обойти его, но все-таки вскинул здоровую руку в последнем непокорном жесте.

Возопив, рыцарь рухнул. Кулак Блэкстоуна сжимал конец сломанного копья, и двенадцать дюймов кованого бритвенно-острого металла вошли рыцарю промеж ног. Хлынула кровь, и руки его инстинктивно метнулись к паху. Вереща в клаустрофобической тесноте своего бацинета, он рухнул на колени. Томас же как-то исхитрился подняться на ноги, схватив меч врага за рукоять и ткнув клинок в землю на манер костыля. Держась за мошонку одной рукой, другой рыцарь поднял забрало, всхлипывая воздух, чтобы унять боль. Держа меч, как кинжал, Блэкстоун вонзил его в открытое забрало, ощутив, как меч заскрежетал по кости, и выдернул его. Сильная рука камнетеса сжала меч, как тиски. Надо отыскать Ричарда. Если понадобится, меч прикончит еще сотню французов. Брат где-то там. В кромешной тьме. Один-одинешенек. Но Блэкстоун не мог сделать ни шага. Из долины поднимался туман, окутывая мертвых своих саваном.