Трейси Шевалье - Тонкая нить [Литрес]

– Ну… думаю, сошлись бы на том, что надо найти кого-нибудь, кто согласился бы с ней жить. Не обязательно нянечку… компаньонку, например. Чтобы готовила маме еду, сидела бы с ней… не весь день, конечно… читала бы ей и все такое. Вместо платы за жилье. Кого-нибудь, кто был бы in situ [25] На месте (лат.) . , если возникла бы проблема, кто всегда мог бы позвонить и вызвать нас или врача.

– In situ… – повторила Вайолет.

– Да, in situ. Ты ведь знаешь, что это? Это латынь, а в переводе…

– Я знаю, что латынь, – перебила Вайолет.

– Тогда в чем дело?

– Не мешай, я думаю.

Вайолет и представить себе не могла, что ей будет так приятно снова войти в холодный офис страховой компании и увидеть свою висящую на спинке стула рыжевато-коричневую кофту. А тут еще и Морин появилась в дверях с чашкой чая в руке, остановилась как вкопанная, и мрачное лицо ее расплылось в улыбке.

– Боже мой, как я рада, что ты вернулась! – вскричала она. – Я уж думала, что утону в этих бумагах.

Морин торопливо вошла в помещение, расплескивая на пол чай, и протянула руку к солидной стопке бумаги возле своей машинки.

– Я и не говорю о том, как скучно весь день сидеть здесь одной. Просто ужасно!

Вайолет улыбнулась: Морин говорила с ней так, будто они закадычные подруги, она легко забыла об охлаждении между ними, которое произошло совсем недавно. Но Вайолет и самой хотелось об этом поскорее забыть.

– А что, разве мистер Уотерман не сказал тебе, что я сегодня вернусь?

– Мистер Уотерман ничего об этом не говорил, только сказал, что тебя пока не будет, а когда вернешься, пока не известно. Ну и что я должна набраться терпения и работать, а пользоваться только одним обогревателем. – Она показала пальцем на новенький обогреватель, который купила Вайолет. – Но теперь можно включить оба! Ты, значит, берешь этот, а мне достанется старый.

Морин сунула Вайолет свою чашку с чаем и встала на колени, чтобы отыскать выключатель.

– Мне Олив сказала, что у тебя мать заболела. Кстати, как она?

– Спасибо, гораздо лучше.

– А кто за ней теперь ухаживает?

– Она пустила к себе квартирантку, которая готовит для мамы и не дает ей скучать.

Вайолет не стала говорить, что эта квартирантка – Дороти Джордан.

Она поставила чашку с блюдцем, пристроила свою сумочку и огляделась. Всего две недели ее здесь не было, но помещение теперь казалось ей совершенно другим: маленьким, грязноватым и скучным – никакого стимула для работы. Конечно, Вайолет была очень довольна тем, что после перерыва в Саутгемптоне она снова вернулась к прежней жизни, но теперь она уже понимала, что не застрянет здесь навсегда. Надо будет двигаться дальше, искать другую дорогу в жизни.

Эта неожиданная мысль согрела ее, и скорая встреча с мистером Уотерманом уже не так беспокоила ее, как могла бы. Он вызвал Вайолет к себе в кабинет, поздравил с возвращением, поинтересовался здоровьем матери и даже похвалил Морин за то, что та неплохо справляется с навалившейся на нее работой.

– Конечно, меня не может не беспокоить, что в нашем машинописном бюро работают девушки, на которых никак нельзя полностью положиться, – добавил он, вертя на столе стеклянное пресс-папье.

Вайолет выпрямилась на стуле.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила она.

– Ну, во-первых, Морин, весьма вероятно, пойдет по дорожке Олив. Выйдет замуж и помашет нам ручкой, как делают большинство юных девиц, которых мы берем на работу. Что касается незамужних девушек постарше… они, конечно, более благонадежны, – продолжал он, не замечая, как Вайолет поморщилась. – Но и у них есть слабое место: они склонны просить отпуск за свой счет, чтобы ухаживать за своими престарелыми родителями. Согласны?

Вайолет посмотрела ему в глаза. Этого удара не могла бы смягчить даже ссылка на Диккенса.

– И что же вы предлагаете, мистер Уотерман? На первое место поставить работу, а семья – дело десятое?

– Конечно нет, конечно нет. Именно поэтому девушки бросают работу, когда выходят замуж, – они хотят все силы сосредоточить на семье.

– Если бы ваша жена не ухаживала за вашими престарелыми родителями – а у меня есть подозрение, что она это делает… – Быстрого взгляда на удивленное лицо мистера Уотермана хватило, чтобы убедиться: она угадала. – Тогда что бы сделали вы, если бы они в вас нуждались?

Мистер Уотерман выпрямился на стуле:

– Ну-ну, мисс Спидуэлл, не надо переходить на личности. В этом нет никакой нужды.

– Но вы же первый начали.

– Да, но я ведь руководитель, в этом заключается моя работа – заботиться об интересах моих подчиненных и, конечно же, об интересах компании. И мне очень жаль, если вы этого не понимаете.

– А может, вам лучше приглашать на работу престарелых вдов, которые уже и не думают о том, чтобы выйти замуж? – полушутливо заметила Вайолет. – Или вообще мужчин.

– Ну уж нет, мужчины вряд ли захотят целый день сидеть за печатной машинкой. Или вы не согласны? Это скорее… женское занятие, я бы так сказал, даже в наше время, когда у людей мало работы. Но вот что касается вдов… – он еще раз с задумчивым видом крутанул пресс-папье.

«Да, у него, кажется, будут проблемы, когда я подам заявление», – подумала Вайолет, теперь ей было совершенно ясно, что, вернувшись, она уже готова снова уйти.

Возвращение к вышивальщицам было более радостным. Все, казалось, были искренне рады видеть ее снова, даже миссис Биггинс – она высоко оценила работу Вайолет над каймой, которую та проделала в свободное время, ухаживая за матерью.

– Верность своему делу и трудолюбие – вот что я больше всего ценю в вышивальщице, – заявила миссис Биггинс. – Это касается как нашего собора, так и семьи.

Мэйбл Уэй тоже приветливо ей кивнула:

– Когда будешь готова работать, милости просим за материалами.

Джильда обняла Вайолет.

– Огромное спасибо, что нашла для Дороти жилье, – прошептала она. – Ты настоящая подруга!

Джильда села рядом с Вайолет и, как обещала, рассказала про соборное освящение работ вышивальщиц, которое Вайолет пропустила.

– Ты обязательно должна сходить посмотреть, как разложены подушечки, – закончила она. – Там их много, несколько десятков, выглядит потрясающе, как кусочки витражей по всем сиденьям. Теперь уже можно видеть, какое будет впечатление, когда мы закончим весь проект и подушечек будет гораздо больше. В воскресенье пожертвования собирались в новые мешочки с нашей вышивкой, и собрали на треть больше, чем обычно! Правда, служители жаловались, что сбор пожертвований затянулся, потребовалось в два раза больше времени, ведь каждому хотелось рассмотреть вышивку, из-за этого и служба затянулась. Но ты только подумай, Вайолет, долгие годы люди будут передавать из рук в руки твою вышивку!