Трейси Шевалье - Тонкая нить [Литрес]

– Простите, мне нужно сейчас пойти поискать кого-нибудь из служителей собора. Вы ведь простите меня?

Он кивнул Вайолет, повернулся и вышел через арочный проем рядом с надписью Гэри Коппара в северный проход между рядами.

Вайолет держалась, пока Артур не удалился за пределы слышимости, и только потом расплакалась.

В таком состоянии и нашла ее Луиза Песел: Вайолет всхлипывала и судорожно рылась в сумочке в поисках носового платка.

– Дорогая моя, в чем дело? – пробормотала ее наставница, садясь рядом с ней. – Что случилось?

– О, ничего, это просто…

Вайолет достала платок и вытерла глаза. Это был платок Артура, тот самый, который она ему так и не вернула.

– Я просто… ох…

Говорить она не могла, боялась, что слезы хлынут еще больше.

Мисс Песел, кажется, поняла это и терпеливо ждала.

Вайолет снова вздохнула.

– Это все из-за подушечки с королем Артуром.

– И что же?

– Я показала ее одному человеку, а он спросил меня про… ну, в общем, откуда здесь свастика, и я не знала, что сказать. – Губы ее задрожали.

– Вон оно что… – Луиза Песел посмотрела по сторонам. – А ваш друг еще здесь?

– Он зачем-то пошел поискать служителей. По крайней мере, он так сказал. Может быть, ушел совсем.

– А как его зовут?

– Артур. Артур Найт.

– Ну хорошо, – сказала мисс Песел и похлопала Вайолет по руке. – Ждите меня здесь. Я скоро вернусь.

Она встала и вышла в северный поперечный неф – слышно было, как громко стучат каблучки ее туфель-лодочек. Этот звук, как ни странно, успокоил Вайолет. Луиза Песел – женщина, которая умеет ясно мыслить, не то что Вайолет с ее полной путаницей в голове, у нее обязательно будет ответ на все вопросы.

Скоро она вернулась, Артур с нерешительным лицом плелся позади. Вайолет быстренько, пока он не успел заметить, сунула носовой платок в сумочку.

– Оказывается, мы с мистером Найтом давно знакомы, – объявила мисс Песел. – Мне сразу показалось, что я где-то слышала его имя. В прошлом году мы с ним были на службе в день святого Свитуна, он представлял звонарей, а я вышивальщиц. Ну так вот, мисс Спидуэлл говорила, что у вас есть какие-то сомнения по поводу вышивки на подушечке с королем Артуром. Это правда?

Мисс Песел произнесла все это тоном школьной директрисы, и это возымело эффект: Артур сразу выпрямился перед ней – несмотря на всю серьезность момента, Вайолет захотелось хихикнуть, как школьнице.

– Да, это правда, есть. Вот мне интересно, почему вы решили включить здесь в орнамент свастику, ведь она является символом нацистской партии.

– Я понимаю вашу озабоченность, но она излишняя, – кивнула Луиза Песел. – Во-первых, вы ошибаетесь. Дело в том, что это не свастика. Это филфот [26] Филфот – термин, изначально использовавшийся как синоним свастики; представляет собой частный случай свастики: всегда с усеченными концами и, как правило, правосторонний. .

– Филфот… – повторил Артур.

– Да. Это старое англосаксонское слово. Так называется древнейший символ, который используется уже тысячи лет во многих культурах и религиях от Индии до Скандинавии, в частности в культуре индуизма и буддизма. Этот знак – символ света и жизни, а также символ удачи и благодати. Я своими глазами видела его в древнегреческой архитектуре, на древнегреческих вазах и даже в Египте, когда побывала там. Особенно он распространен в коптской культуре.

Если размах ее путешествий и произвел на Артура впечатление, виду он не подал.

– Откуда, по вашему мнению, нацистская партия заимствовала его? – добавила мисс Песел. – Не сами же они придумали этот символ.

– Древний символ показывает вращение против часовой стрелки, а нацистский – по часовой, – отпарировал Артур. – Как и на этой вашей подушечке.

Он взял подушечку и протянул мисс Песел, хотя Вайолет могла бы сказать ему, что Луиза Песел знает каждый дюйм любого узора и может подробно его описать, включая такие тонкости, смысла которых он даже не сможет понять: типы стежков, оттенки шерстяных ниток и, по-видимому, подноготную каждого символа. Вайолет хотелось поморщиться: в тоне Артура и в жестах было нечто мелочное. Впрочем, не ей было судить его: она сама в свое время не призадумалась, когда увидела на узоре значки свастики, а следовало было.

Луиза Песел отмахнулась от протянутой подушечки.

– Направление вращения не имеет значения ни здесь, ни там. Символ веками использовался и так и этак. Пойдемте, я вам покажу.

Она повернулась и, к удивлению Вайолет, двинулась через южную арку к южному поперечному нефу.

– Захватите подушечку! – бросила мисс Песел через плечо.

Вайолет с Артуром обменялись быстрыми взглядами и пошли за ней. Она повела их по южному проходу, мимо южного поперечного нефа и остановилась перед часовенкой епископа Эдингтона, одной из семи часовен, построенных для наиболее могущественных и влиятельных епископов собора. Она была спроектирована в готическом стиле, деревянная дверь, всегда закрытая для посетителей за исключением времени, когда в часовне читались молитвы по епископу, была окрашена в синий цвет. Но гробницу было хорошо видно сквозь ряд узких окон в виде украшенных фестонами арок, проделанных во всех четырех стенах и по площади не меньших, чем сами стены.

– Ну вот. Загляните внутрь и посмотрите на надгробие, – скомандовала Луиза Песел. – Помимо того, что это одна из самых изящных скульптур средневековья, что еще вы можете об этом сказать? Что вы там видите?

Вайолет и Артур приникли к двум соседним окнам. Поверх гробницы лежала вырезанная из алебастра статуя епископа Эдингтона, в полный рост, в полном облачении и с короной на голове, покоящейся на каменной подушке, руки епископа, скрытые в рукавах сутаны с тщательно проработанными складками, были сложены на груди. Изящная резьба по алебастру отсвечивала перламутрово-серыми пятнами. Вайолет даже вздрогнула от изумления: она сразу увидела то, что хотела им показать Луиза Песел. Она и раньше видела и эту часовенку, и эту статую, но почему-то так и не разглядела, не заметила рельефного ряда свастик, украшающих епитрахиль епископа – длинную и узенькую полоску ткани вокруг его шеи, которая тянулась поверх его рукавов. На вороте тоже виднелись символы свастики и даже на холсте, прикрывающем его ноги.

Но это еще не все: почти так же ее удивили и цветочки с четырьмя лепестками, расположенные между отдельными свастиками, в точности такие же, как и вышитые ею на кайме, украшающей подушечку с королем Артуром. Они были даже отделены квадратиками из узеньких полосочек камня. Выходит, мисс Песел в точности скопировала этот узор для каймы. Вайолет чуть не расхохоталась, но ее опередил Артур, правда, он не стал хохотать, а, скорее, громко хмыкнул – в этом звуке слышалось удивление с примесью оторопи и признание собственной неправоты.