Бьянка Питцорно - Французская няня

В записке Тусси сообщил мне, что они только приехали, и назначил встречу на завтра после обеда, на задворках сельской управы в Хэе. Конечно, теперь, когда Олимпию взяли помощником конюха в Торнфильд, я могла бы и не идти в Хэй, но мне так не терпится обнять Тусси!

Что Олимпия получила место на конюшне — чистое везенье, никто из нас не мог такого ожидать. Обычно, прежде чем кого-то нанять, месье Эдуар подолгу изучает кандидата и задает ему массу вопросов. Вот как было дело. Завершив покупки, нареченные подъехали к цирку, чтобы забрать Адель и миссис Фэйрфакс. Шел дождь, представление уже заканчивалось, поэтому их впустили в шатер, и они смогли увидеть последний номер: триумфальный галоп по арене римской квадриги под управлением «миланца Дженнаро». Мисс Джейн говорит, что месье Эдуар был под большим впечатлением от легкости и виртуозности Олимпии, которой удавалось удерживать четырех ретивых жеребцов посреди шума и неразберихи, потому что зрители уже вовсю галдели, вставали со своих мест и направлялись к выходу. Тут бы все и закончилось, но, спустя буквально несколько минут, когда Адель и дамы уже сидели в карете, а мистер Рочестер еще только собирался вскочить на подножку, наши новые лошади взбрыкнули и понесли, рискуя подавить толпу выходивших из цирка людей, опрокинуть карету и еще невесть что натворить. Джон пытался их удержать, но он стар и скрючен ревматизмом. Адель, мисс Джейн и миссис Фэйрфакс визжали от страха. Месье Эдуар сумел схватить за уздечку одну из лошадей, но она брыкалась, а из ноздрей била пена. К счастью, «Дженнаро», успевший переодеться после представления, заметил, выходя из шатра, какой опасности подвергались дамы; он вскочил на козлы, выхватил вожжи у кучера и в несколько мгновений укротил разбушевавшихся лошадей.

Покоренный такой ловкостью, равно как и представлением в шатре, месье Эдуар тут же предложил итальянцу место помощника старого Джона. Олимпия, конечно же, не заставила себя упрашивать. Она сказала, что устала — точнее, устал, потому что, естественно, она представилась как молодой человек, а не как девушка в мужском платье; что с него довольно бродячей жизни — и сразу же последовала за своими новыми хозяевами в Торнфильд. Джон принял ее радушно, для него управлять новыми лошадьми стало настоящим мучением. К тому же ему понравилась мысль иметь для всякой тяжелой работы на конюшне молодого крепкого помощника. Он разместил Дженнаро в комнатке рядом со стойлами. Как только Адель сообщила мне эту новость, я тут же помчалась на конюшню, сделав вид, что Деде забыла в карете чепчик: мне хотелось поскорее обнять Олимпию. Можете себе представить, мадам, как трогательно было вновь свидеться после стольких лет разлуки. Сколько слез, поцелуев, вопросов! Как Олимпия хвалила мне Адель: ее необыкновенную выдержку, ведь на протяжении многих часов наша девочка ни разу не выдала свою радость от долгожданной встречи с друзьями. Бедная Деде: ей столько приходится притворяться, что, пока вырастет, она уже будет опытной актрисой.

Мы с Олимпией разработали план, который я изложу Тусси, когда он придет завтра встречаться со мной в Хэе.

До свадьбы осталось всего три дня, и мы решили, что не стоит затевать побег раньше — ведь мистер Рочестер пока еще в Торнфильде, он может сам броситься в погоню или пустить по нашему следу полицию. А когда молодожены отправятся в свадебное путешествие, никто не будет проверять, по крайней мере в первое время, доехала ли Адель до колледжа в К. или вернулась домой во Францию. Труднее всего будет уговорить старого Джона остаться дома, а девочку и карету доверить Дженнаро. Чтобы его успокоить, я скажу, что сама поеду с Аделью, а на обратном пути прослежу за итальянцем. Меня Джон знает уже целый год и доверяет мне, как, впрочем, и все остальные: его жена Мэри, Ли, миссис Фэйрфакс. Мне жаль, что приходится их обманывать; но если бы мистер Рочестер соблаговолил отправить нас обратно, как Вы его просили, то вся эта ложь была бы не нужна!

Если нам удастся покинуть Торнфильд 26 июля, то 29-го или 30-го мы сможем сесть на корабль и прибудем в Поммельер в первую неделю августа. Если повезет, мы доберемся даже быстрее этого письма. Я знаю, как Вам не терпится нас увидеть. Адель тоже по ночам не может уснуть от возбуждения. Скоро, очень скоро мы воссоединимся и сможем забыть обо всех несчастьях.

Целую Вас преданно и нежно, Ваша

P. S. Когда наш план был окончательно составлен, я вспомнила, что Вы, беспокоясь о мисс Джейн, просили предупредить ее, чтобы она была бдительна и проверила подлинность своего бракосочетания с месье Эдуаром — чтобы их брак не оказался такой же комедией, как и Ваш. Но Олимпия сказала, что писать мисс Джейн сейчас слишком рискованно: это можно было сделать, если бы мы решили бежать до венчания, теперь же мы должны соблюдать осторожность и заботиться прежде всего о собственной безопасности. И что вообще не надо волноваться о гувернантке. Они с мистером Рочестером почти год прожили под одной крышей, за это время мисс Джейн могла бы заметить, какой у него отвратительный характер, и увидеть все его недостатки. Олимпия считает, что если она все равно решила за него выйти, то это ее дело, и нечего за нее переживать. Вы же знаете нашу мадемуазель Сулиньяк: она готова защищать женщин со шпагой наголо, но как только они отказываются от своей свободы — например, потому что влюблены, — начинает их презирать и говорить, что они сами виноваты и заслужили свою участь. Как бы то ни было, по словам Олимпии, Вам не стоит бояться за судьбу мисс Джейн: в этот раз месье Эдуар не смог бы разыграть спектакль, как он это сделал в Париже. Здесь все его знают; священник, который должен их венчать, — настоящий пастор, хотя и протестант. Так что этот брак точно будет действительным. А потому, дорогая, великодушная и добрая мадам Селин, не волнуйтесь, другая женщина не подвергнется тем же страданиям и унижениям, какие выпали на Вашу долю.

Дорогая мама,

ты знаешь, что это я первая увидела Тусси, который приехал за нами вместе с внучкой мадам Женевьевы, той, что долго-долго путешествовала по Европе. Если бы я увидела не Тусси, а Олимпию, я бы ее точно не узнала, потому что она уехала, когда я была еще маленькая.

Месье Эдуар не отпускал меня в цирк; к счастью, миссис Фэйрфакс тоже хотела посмотреть, и она его уговорила. Это было прекрасное представление, лучше марионеток Бобино и бродячих театров на бульварах. Там был такой клоун, мистер Джуп, у него была дрессированная собачка, очень умная, она мне принесла букет, в котором была спрятана записка от Тусси. Эту собачку зовут Весельчак, и он умеет считать даже лучше, чем мисс Джейн. Еще там был такой толстый человек, он сначала плясал на большой бочке, а потом — на бутылочном горлышке. Еще один мальчик крутил тарелку на палке, а большая семья строила живую пирамиду. Еще там были лошади, на них сверху стояли барышни, даже без седла. Одну из них звали мисс Джозефина Слири, по имени цирка. А еще там был Тусси! Он ходил по канату под самым куполом и делал вид, что сейчас упадет, но не падал. Он мне подмигнул, чтобы я следила внимательно. А Олимпия была одета как Древний Римлянин. У нее была колесница и юбочка в складку, а потом она остановила наших лошадей, когда они понесли, и месье Эдуар взял ее с собой в Торнфильд, потому что он не знает, что она женщина, и я никому не должна про это рассказывать.