София Волгина - Екатерина Великая. Завершение Золотого века

По рекомендации графа Безбородки, Дмитрий Трощинский назначен членом Главного почтового управления и возведен в звание статс-секретаря. Граф Безбородко рекомендовал его, как необычайно честного чиновника. Сказывают, однако, что он каким-то боком, потомок гетмана Ивана Мазепы, предавшего Петра Великого и переметнувшегося к Шведскому королю Карлу XII.

Екатерина задумчиво перебирала инкрустированные янтарные четки — последний подарок Светлейшего. Она ожидала графа Александра Строганова, аудиенция с коим назначена через полчаса и перебирала в памяти, опричь него, оставшихся близких себе людей. Как их мало осталось в ее окружении! Ее обер-шталмейстер Левушка Нарышкин, его брат обер-шенк Александр Нарышкин, Анна Никитична Нарышкина, графиня Анна Матюшкина, дочь коей, Софию Дмитриевну, она недавно помогла выдать за Вильегорского. Анна Протасова, Мария Перекусихина… Кто еще? Есть, конечно, еще старики, но они не в ее окружении и Орловы, и Разумовский. Последний — где-то в Малороссии… Среди ее близкого окружения, Слава Богу, жив и здоров Александр Сергеевич Строганов, коему пришлось почти тридцать лет назад развестись со своей женой, понеже ей не понравилось, что граф приверженец Екатерины, а не, здравствующего тогда, императора Петра Третьего. Скорее всего графиня просто ревновала мужа к ней. И то, что он остался на стороне Екатерины, было для нее, как бы доказательством его измены не императору, а ей, его законной жене. Что ж и таковое бывает… Граф Строганов — брильянт среди ее друзей: он выдающийся коллекционер, через всю жизнь он пронес свою страсть к собиранию прекрасных произведений и разных редкостей в области живописи, скульптуры и литературы. Для сей цели он никогда не жалеет ни средств, ни труда, ни своего времени. Собственно, он ни на что не жалеет своих средств. Совсем недавно он паки продемонстрировал ей новые картины, наиболее знаменитых художников флорентинской, римской, ломбардской, венецианской, испанской, голландской школ. Их у него в галерее находится около девяти десятков. Теперь он занят тем, что лично составляет для издания описание своей коллекции под заглавием: «Catalogue raisonné des tableaux, qui composent la collection du comte A. de Stroganoff. Екатерина с удовольствием любила разглядывать его коллекцию эстампов, камней, медалей и монет, которых у него было свыше шестидесяти тысяч экземпляров. Ни у кого более в России таковой не было!

Как ей приятно, что в ее государстве есть такой разносторонне образованный человек! Таковых еще поискать во всем мире! А какова его библиотека! Она такожде считается лучшей в России. Недавно он поведал ей, что желал бы сделать свою библиотеку публичной, дабы всякий человек имел доступ к сокровищам знаний. Ей нисколько не удивительно, понеже Строганов — печется о своем отечестве. Колико у него ценных и бесценных рукописей! Граф Александр Сергеевич любезно предоставляет пользоваться своим собранием всякому, серьезно интересовавшемуся, той или другой областью искусства или литературы. Да, что там говорить: сам граф — изящный, стройный, красивый, всегда с иголочки одет так, что трудно отвесть глаза, является примером элегантности, которое не затеняет его мужественности. И как могла его вторая жена бросить его за ради Ивана Корсакова? Хотя, конечно, граф Строганов на лет тридцать старше ее, и не таковой писаный красавец, как граф Римский-Корсаков… Сказывают, Корсаков и Строганова, несмотря на то, что не поженились, живут в согласии, и она родила ему и дочь и сына. Для чего же и нет? Строганов отписал ей дом, снабжает деньгами. Сам граф более не женился. Печальная история. Едино радует то, что, пожалуй, граф Александр отнюдь не печалится, всегда в хорошем расположении духа, любезен и обходителен и почти каждый другой день возле своей императрицы. По всему видно, более всего его занимает пристрастие к прекрасному. Вот и дом его, как многие полагают, является средоточием истинного вкуса. Его почитают за честь посетить все видные художниками и писатели. Граф не скупится, когда надобно помочь деньгами молодым художникам. Императрица ведала, что его помощью пользовались художники и Левицкий, и Иванов, и Щукин. Среди писателей пользовались его дружбой и поддержкой — Державин, Гнедич, Богданович, Крылов, скульпторы Мартос, Гальберг, композитор Бортнянский, архитектор Воронихин, вышедший из его дворовых людей. Как не гордиться ей, как монархине, что окроме нее, есть человек, заботящийся о развитии прекрасного вкуса в родном отечестве.

Екатерина, раздумывая о нем, положила, что пора предложить ему построить отдельное здание-музей для всех его собранных сокровищ. Да и давно пора, ввиду исключительной его страсти к произведениям искусства, тонкого понимания в его разнообразных областях и широкой популярности среди художников, назначить президентом академии художеств, почетным членом которой он состоял с самого момента ее основания. Она не сумневается, что он сумеет открыть еще не одно дарование среди русских талантов.

Именно с Александром Строгановым она желала поговорить о прочитанной намедни безобразной книге — памфлете о князе Таврическом, выведенном под другим именем. Не прошло еще и полутора лет после смерти Светлейшего князя, как нашелся бумагомарака, коий, полностью исказив биографию князя Потемкина, имея, вестимо, богатую фантазию, рассказывал о дуэли Пансалвина (князь Потемкин был нарисован под сим именем) с генералом, которого он оскорбил. Противник Пансалвина, якобы случайно задел кончиком обнаженной шпаги ядовитую южную траву и было достаточно пустяковой царапины, чтобы могущественный соправитель знаменитой царицы Миранды (императрицы Екатерины) заболел и скончался. В столицах все еще муссировались слухи о возможном отравлении Светлейшего князя графом Зубовым, и ей, имевшей оного человека в своих любимцах, весьма сие не нравилось, Опричь того, намекалось, что и она была причастна к отравлению. Она! Та, которая оплакивала кончину Потемкина, она, коя нуждалась в нем и считала его своим защитником и соправителем! Своим идолом! Боже, как несправедлив мир!

Хотя, вестимо, люди будут говорить, понеже она не похоронила Светлейшего князя в Санкт-Петербурге. И все, конечно, догадываются — первыми противниками оного были Зубовы. Особливо, противу этого был Платон. Он понимал, что коли его хоронить, то не инако, как почти императора, а ему, любимцу, сие — нож в сердце. Потемкин — чуть ли не император, а он тогда кто? Знать, понимает, далеко ему до Потемкина…

Екатерина погнала от себя сии мысли: «Ах, да ладно, все пройдет, все перемелится».

Дабы забыть обо всем, она потянулась, за лежащими на столе, журналами: «Модное ежемесячное сочинение, или Библиотека для дамского туалета» и «Магазин общеполезный знаний». В течении колико минут она разглядывала модные чепцы и утренние платья. Засим с удовлетворением заметила, что ни о чем более не думает, как об том мауровом чепце с голубыми атласными лентами, на девятой странице журнала. Екатерина положила заказать его, а такожде, осмотрев свои ногти, положила вызвать нохтеделательницу и привести их в порядок.