Монап Эгамбердиев - Тень Желтого дракона

Даваньские предводители, довольные, что их хитрость, предложенная толмачом Юлбарсбилкой, удалась не спускаясь с высокой бойницы, обдумывали свои дальнейшие шаги.

— Где бы еще достать золота?

— Если бы его хватило еще дня на два!

— А где золотой конь?

— Тот, которого привез в подарок грубый ханьский посол? Наверное, в казне.

— Отдать его кузнецам, чтобы размельчили! — велел Модтай. — Из-за этого поганого золотого коня и началась резня. Пусть теперь нам помогает.

«Ободренные» плетьми и угрозами, шэнбины снопа нахлынули. Вой и крики их были неистовы. Опять, как и утром, они пытались взобраться на стену. Даваньцы осыпали взбирающихся по лестнице шэнбинов стрелами из боковых отверстий бойниц. К удивлению шэнбинов, центральные отверстия были плотно закрыты толстыми чурбанами, которых стрелы не пробивали. Когда первое нападение шэнбинов было отбито, даваньцы снова разбросали медные монеты и маленькие кусочки золота. Послышалась ругань сотников и сяовэев, удары плетей. Шэнбины колебались: броситься искать золото или кинуться вперед, на стену? Вниз опять полетели монеты. На этот раз на солнце заблестело побольше ярких звездочек. Шэнбины не устояли перед соблазном. Целыми толпами ринулись они на поиски золота. Началась толкотня, давка; то там, то здесь возникали драки.

Лучник — отменный стрелок через отверстие в башне прицелился в шэнбина в красной одежде, стоявшего поодаль от грызущейся толпы. Юлбарсбилка подтолкнул его под локоть, и стрела пролетела над головой шэнбина.

— Тот шэнбин мой друг! — улыбаясь, сказал толмач. — Его зовут Ань-ином. Хотя он из осужденных, но видишь, стоит в стороне? Он не падок на золото.

На подозрительный поступок Юлбарсбилки обратили внимание все, кто стоял в башне. Ихшид посмотрел на Кундузбека. Тот возмущенно сказал:

— Какое нам дело до того, хороший это человек или нет?! Лишь бы чинжинов стало меньше, хотя бы на одного.

— On еще принесет вам пользу! — смело ответил Юлбарсбилка.

— Посмотрим. Считай, что этот долг за тобой!

До самого вечера, даже после того, как ударили в било, шэнбины копошились там, где еще было можно найти хоть крошку золота. Вернулись в кольцо, лишь когда стемнело.

Цзянцзюнь Ли Гуан-ли пришел в ярость, видя, что шэнбины вышли из повиновения.

В предрассветной мгле к только что проснувшемуся Чагрибеку подошли трое.

— Я спешу в башню! Кто они? — спросил Чагрибек телохранителя.

— Туранбалга с двумя мастерами. Говорят, дело неотложное.

— Пусть подождут. Сейчас выйду.

Поздоровавшись со знакомыми кузнецами, Чагрибек, увлекая их за собой в сторону высокой башни, спросил:

— Что скажете, уста?

Мастера поняли, что предводитель будет разговаривать с ними на ходу. Туранбалга пошел справа, на шаг позади Чагрибека, а остальные двое следовали за ним.

— Джувдар ночью выиграл в кости много золотых вещей. Мы размельчили их — вот, возьмите!

Чагрибек посмотрел на переметную суму, перекинутую через плечо кузнеца Джувдара.

— Неужели и в эти дни играют в кости?

— Вчерашнюю игру затеял сам Джувдар. Слишком долго рассказывать, зачем это ему понадобилось.

— Одним словом, — не вытерпел кузнец, — я отомстил им за их подлость. Они когда-то обыграли меня и потребовали, чтобы я расплатился, уступив им на ночь свою жену!

— Что ж, эта месть пришлась очень кстати для нас!

— У кузнеца Оробаза другое…

Туранбалга закашлялся и замедлил шаг. Чагрибек остановился. Не перебивая, выслушал он Оробаза. Одобрив то, что тот предложил, Чагрибек пошел к башне. Отдав переметную суму телохранителям, кузнецы спешно вернулись в мастерские.

Утром, до начала приступа, на глазах у всех отрубили топором руки нескольким шэнбинам в красных и бурых одеждах. На этот раз, готовясь к приступу, свободных шэн-бинов пустили вперед. Сотникам было приказано тут же отсечь голову любому, кто коснется рукой земли. Шэнбины двинулись к стене. Когда они уже взбирались по лестницам, над стеной показались совки, и шэнбины, отчаянно вопя, посыпались вниз. Выяснилось, что даваньцы разбрасывали мелкие раскаленные кусочки меди, золота, железа… Даваньцы, как и прежде, не стреляли по толпящимся под стеной шэнбинам, целясь только в лезущих наверх и бьющих по стене тараном. Стрелы шэнбинов, стоявших в кольце окружения, были пущены впустую: даваньцы не высовывались из-за стен. Кое-кто из самих сотников и десятников пробовал, не остыли ли драгоценные «подарки» даваньцев. Им охотно помогали простые шэнбины, передавая в их руки остывшие кусочки золота. При этом наиболее ловкие успевали прикарманивать часть находок.

Раздались звуки карнаев на крыше Арка. Шэнбины насторожились. Поднялась пыль вдали, со стороны гор и захода солнца. Несколько тысяч шэнбинов на конях поспешно выехали навстречу чакирам, нападавшим извне, чтобы дать им бой подальше от кольца окружения. Отогнав немногочисленных смельчаков, конные шэнбины вернулись назад. Начался новый приступ. И опять показались совки, и шэнбины, карабкающиеся по лестницам вверх, обжигаясь, падали на землю. Вновь поднялась вдали пыль. На этот раз лишь около тысячи конных шэнбинов поскакали туда, чтобы рассеять даваньцев, но, натолкнувшись на гораздо больший отряд, разбежались сами. Обратно вернулось меньше половины. Даваньцы же, так и не напав на кольцо шэнбинов, ускакали прочь.

— Они только играют в сечу! Хотят отвлечь нас от приступа! — поспешил высказаться Чжао Ши-чэн.

— Верно! — кивнул цзянцзюнь. — Вот и отправляйся ближе к сяовэям! Вели рубить головы сотникам, проглатывающим золотые крючки даваньцев!

В сопровождении своих буцюев Чжао Ши-чэн отправился к Ли Чи и Ван Кою. На возвышении остался лишь Ли Гуан-ли.

Во время затишья после третьего приступа шэнбинов Оробаз вместе с Туранбалгой наблюдал через щель между бревнами за врагами, готовившимися к очередной атаке. Туранбалга ждал прихода ясаула от ихшида. Ясаул должен был принести неожиданную для Оробаза весть, которой Туранбалга хотел обрадовать своего друга и подопечного. А Оробаз, ничего по зная о хлопотах Туранбалги, думал о другом: как поудачнее высыпать на голову шэнбинам, карабкающимся на степу, раскаленные обломки металла. Внизу, в укрытиях, его ждут чакиры. С сегодняшнего дня Оробаз уже десятник. Он возглавляет это дело, задуманное им самим. Да, предводитель Чагрибек сразу оценил его замысел. Вот-вот шэнбины опять кинутся на стену с криками и воем, и тогда нельзя будет медлить. Остальных чакиров с совками возглавляют Джувдар и другие кузнецы — друзья Оробаза. Хотя Оробаз и раб, но он крепко породнился с людьми Давани. Его женили на рабыне, сыграли скромную свадьбу по-даваньски в доме Туранбалги. Родились двое детей — сын и дочка. Мастера, с которыми он вместе мирно трудился, уважают его. А теперь к нему стали прислушиваться и правители. Он рад, что в эти тяжелые дни стал нужным человеком для даваньцев. Нигде его так не ценили, как здесь! Существует ли для раба на свете большая радость, чем эта?!