Владимир Москалев - Королева Бланка

Теперь другая стрела. Здесь дело оказалось серьезнее: острие глубоко вошло в круп, вытащить его не представлялось возможным. И все же Бильжо решился на эту «операцию». Он должен был вернуть долг и не видел для этого другого выхода. Но вначале, уже понимая, что будет делать дальше, он распустил поводья и подпругу, сделав из них вполне приличной длины ремень. Потом подошел к морде лошади, которую она повернула, наблюдая за ним одним глазом, и сказал:

– Будет больно, и тебе придется потерпеть, друг мой. Но по-иному нельзя. Или ты умрешь. А меня учили не оставлять друга в беде.

Конь моргнул, не сводя глаз с человека, и Бильжо показалось, что ему дают согласие на его работу, какой бы мучительной ни была при этом боль. Он подошел к мертвецу и вытащил у него из глаза свой нож. Потом, легко похлопав лошадь по крупу, словно успокаивая ее или давая понять, что сейчас ей будет еще больнее, он одним взмахом лезвия рассек круп вокруг стрелы и, оттянув рукой в сторону кровоточащее мясо, заглянул внутрь. Слава Богу, острие не задело вен и артерий, которых, по-видимому, здесь нет. А мясо зарастет, как и сосуды. И, не раздумывая больше, Бильжо обрезал стрелу как можно ближе к острию, чтобы древко лишний раз не причиняло боль, потом полез рукой и вырвал острие! Конь жалобно заржал, но быстро успокоился, услышав мягкий, ободряющий голос всадника:

– Ну вот и всё, дружище. Молодчина, ты вел себя геройски. Сейчас вместе с кровью выйдет из раны вся гадость, и я тебя перевяжу.

Бильжо снова приложил лист лопуха, даже два для надежности, но предварительно, растерев еще один лист в руках и смешав его с подорожником, он обмазал края раны снаружи и внутри. Ремня не хватило на пару оборотов вокруг крупа, и пришлось обрезать подпругу у другой лошади. Наконец, когда рана была «залатана», Бильжо снова обошел лошадь и, присев, заглянул ей в глаза.

– Я сделал все, что мог. Теперь лежи и набирайся сил, сам почувствуешь, сможешь ли встать. Одна беда – волки…

Конь насторожился, стал прясть ушами, потом вопросительно уставился на человека блестящими влажными глазами, казалось, полными слез.

– Вообще-то, в этих местах давно не встречали волков, – ободряющим голосом произнес Бильжо. – Страшнее человек. Но скоро ночь, и как знать…

И тут случилось то, чего Бильжо никак не ожидал. Конь задвигался, поджал передние ноги и поднял круп, встав на одну заднюю ногу; другую он пока что держал на весу, потом медленно опустил ее и сделал шаг вперед. Тихое, печальное ржание говорило о том, как ему больно ступать на раненую ногу, да тут еще круп… Тем не менее он не лег и не повалился на бок, а продолжал стоять, кося лиловым глазом на человека.

Но у Бильжо не было больше времени заниматься конем. Сев на другую лошадь и ударив ее пятками в бока, он выехал на дорогу и поскакал в Провен. Но вдруг оглянулся. Любопытство побудило его. И тут, натянув поводья, он остановился, увидев трогательную картину: вторая здоровая лошадь стояла рядом, чуть поодаль, готовая следовать за всадником, а его собственная, прихрамывая, плелась за ней по дороге.

– Что ж, наверно, так для него будет лучше, – проговорил Бильжо. – Доберется до первой же деревни, и там его подберут.

И он снова помчался вперед, терзаемый мыслью о юном короле и его матери.

Вторая лошадь, не отставая, скакала за ним.

А Париж лихорадило. Париж гудел, словно набатный колокол призывал его к действию. Прошел слух, что на короля совершено нападение и он заперся в замке Монлери, окруженный врагами. Весть мгновенно разнеслась по городу. Повсюду бегали простые люди – штукатуры, мясники, кожевенники – и призывали народ выступить на защиту государя. На площадях, у церквей, на рынках – повсюду эшевены, старшины объединений булочников и бакалейщиков, цехов ткачей, кузнецов, плотников и т. д. взывали к жителям не мешкая идти спасать короля!

– Бросайте ваши дома, оставляйте их на подмастерьев и жен, берите в руки любое оружие и спешите к воротам Сен-Жак! – кричал старшина цеха перчаточников, взобравшись на бочку у Хлебного рынка. – Наш король в опасности! Спасем короля!

– Спасем его! Спасем нашего государя! – ревели в ответ люди и бросались к своим домам за оружием.

– Они захватили в плен короля и держат его взаперти в замке Монлери! – размахивая руками, бросал в толпу гневные возгласы свинарь из корпорации мясников, что обосновались у Шатле. – Там рыцари, и у них мечи, а у нас топоры и дубинки, но мы, клянусь рылом только что зарезанной мною свиньи, смело вступим в бой и отобьем нашего короля!

Церковь тоже не осталась в стороне. Кардинал, узнав ужасную новость, сразу же понял, как надо действовать. Руководствуясь его указаниями, какой-то священник вещал зычным голосом у паперти церкви Святого Маглуара:

– Всем, кто выступит на защиту короля, Церковь отпускает грехи на пять лет вперед! А коли суждено кому погибнуть за святое дело, душа того отлетит к Господу нашему, и даст Он милостиво место ей в царстве своем небесном.

– Вставайте все и беритесь за оружие! – призывал кузнец на перекрестке улиц Оружейников и Бретонской. – Опасность грозит юному Людовику. Его взяли в плен нечестивые рыцари. Это всё графы из Дрё, кто не слышал о них! Думаю, не отыщется среди вас предателя, что был бы рад случившемуся несчастью. Кто радуется чужому горю, того Бог не оставит безнаказанным. Все, кто слышит меня, идите в мою кузню, я дам вам копья, шлемы, ножи. У меня есть косы, ими мы будем резать рыцарей, как свиней!

– Эй, Блашан, а нет ли у тебя копий с крючьями? Говорят, такими крючьями можно запросто стащить всадника с лошади. Стащим – и вспорем ему живот, будет знать, как нападать на нашего короля.

– Есть у меня такие копья, немного, правда, десятка два-три.

– Хватит и этого! Что их там, несколько сот шпор?

– А еще у меня есть цепи! Хорошие тяжелые цепи.

– Давай их сюда! Цепями будем бить мятежных графов и принцев! А куда нам идти, Блашан?

– Я слышал, к воротам Святого Жака. Все идем туда!

– А где наш король? Куда это его занесло?

– В замок Монлери.

– Далеко ли это?

– Меньше чем за полдня будем там.

– За короля, друзья, за нашего государя! – вскричал водонос с улицы Бильет. – Его дед Филипп дал нам стену, оградил город от врагов! Так неужто мы теперь будем спокойно смотреть, как его, малыша, терзают толстые и жадные графы? Спасем же короля! Бог велит нам всем, его верноподданным, выступить в защиту святого дела!

И к полудню у южных ворот города как с одной, так и с другой стороны собралась огромная толпа горожан, снабженных всеми видами оружия простонародья. Во главе их, у подножья холма Святой Женевьевы, восседали на лошадях несколько рыцарей и члены семейства де Немур.