Владимир Москалев - Королева Бланка

Лузиньяна, вздумай он двинуть свои войска на Париж, встретят Анжу, Турень, Берри. Да он и не посмеет без союзников, к тому же не желая порывать дружбы с Тибо Шампанским: все же де Ла Марш его уважал и, по правде говоря, побаивался. Нет, со стороны Ангулема ничто не грозит, и даже супруга Лузиньяна, бывшая королева Англии, похоже, смирилась и готова признать новую власть.

Угрозу представляет Бретань. Отец Моклерка – из королевского рода графов Дрё, мать – де Куси; целая орава родственников у мятежного Пьера из обоих родов к западу и северо-востоку от Парижа. Змеиный клубок… Совсем недавно кто-то дал этим принцам такое меткое название. Бланка стала вспоминать: кто? Вспомнила – сын. Она улыбнулась – он у нее истинный рыцарь! Как он вступился за нее там, на стенах Монлери! Настоящий герой, ее маленький защитник! Он крикнул тогда де Куси, что не даст в обиду свою мать…

Подумав об этом, Бланка прослезилась. Она никому не позволит его обидеть! Она научит его управлять государством и противостоять алчным баронам…

– Снова ты за свое, королева, – послышался рядом голос Бильжо. – Часто плачешь. Понимаю, как тебе трудно. Что опять пришло на ум, какие нахлынули воспоминания?

– Воспоминания? – Слегка удивленная, Бланка повернула голову. – Как ты догадался?

– Я давно научился читать по твоему лицу, как по книге. Ты думала о своем сыне.

– Да, Бильжо, ты, как всегда, прав. Но не только о нем, – о Франции. Мой свекор не для того по крупицам собирал королевство, чтобы после его смерти оно досталось мятежным вассалам. И не для того я вышла замуж за его сына, чтобы спокойно наблюдать, как они, словно голодные псы, собираются рвать на части великую державу, доверенную ему отцом. Бог дал мне власть, сделав правительницей, и этим мечом в союзе с Церковью я буду отныне карать изменников. Самый опасный из них – Моклерк; не без этого коварного герцога его семейство устраивает против меня мятежи.

– Они не простят тебе своего поражения, – кивнул Бильжо. – Брачный договор шит белыми нитками.

– Знаю.

– Тебе надо отдохнуть: под глазами тени; придворные забыли, как ты улыбаешься. Хочешь, я позову фрейлин? Испанка Эстрелла споет что-нибудь о твоей родине.

– Эстрелла из Опорто, что в Португалии. Ты никогда об этом не забывал. В последнее время ты стал немного рассеянным, иногда задумываешься. К тому есть причины?

Сложив руки на груди, Бильжо устремил взгляд в окно.

– Как ее зовут? – догадалась Бланка.

– Агнесса.

– Шампанская? Так это она не дает тебе покоя?

– Она много знает. Трудно идти по лезвию меча: не он убьет, так свалишься в пропасть.

– Она помогла мне, и не раз. Ты познакомился с прекрасным человеком, друг мой.

– Они отомстят. Они обязательно отомстят, королева. Орудием своим они изберут женщину.

– Женщину?

– Их учили драться с равными себе.

– Но кто же, Бильжо? Ты кого-нибудь подозреваешь?

– В доме, где есть сыр, рано или поздно объявятся крысы. Но они есть и в других домах. Их укусы тебе причинят боль, тому же, против кого направлены, – смерть. Не доверяй Гуго Лузиньяну: тот, кто живет с ведьмой, очень скоро сам становится похожим на нее. Следи за королевой-змеей, она может укусить совсем неожиданно и не один раз.

Бланка задумалась. Холодком повеяло на нее от этих слов, будто перед ней стоял Даниил, предсказывая гибель Иудеи.

– Бургундия недалеко от Ла Марша, – продолжал Бильжо. – Объединившись, змеи могут натворить немало бед.

Бургундия… Казалось бы, герцогу не на что жаловаться, никто не ущемляет его прав, не отнимает земель. Этот вассал вне игры, ему хватает и своих забот.

– Пустяки, – махнула рукой Бланка. – Тебе показалось. А графиня де Боже под надежной охраной своего супруга.

– А королева Франции?

– У меня есть ты, Бильжо. Это немало, если учесть, что ты один стоишь троих. Ступай за дамами, пусть придут. Я и в самом деле хочу отдохнуть и послушать «Песнь о моем Сиде» [36] Сид Кампеадор (1043–1099) – один из военных руководителей Реконкисты (война народов Пиренейского полуострова с маврами) Родриго Диас де Вивар. (Сид – господин, кампеадор – воитель). «Песнь о моем Сиде» – первый литературный памятник на испанском языке (ок. 1140). .

Бильжо вышел и вскоре вернулся. За ним вереницей семенили фрейлины, среди них вышивальщицы, музыкантши, певицы. Расположившись у окна, камина, комода, у стены, где стояла 12-струнная лира [37] Ныне эта лира, как уверяют, находится в Париже, в музее Клюни (в Средние века на этом месте – тюрьма Пти-Шатле у Малого моста). , и усевшись на подушки у самых ног королевы (вольность, дозволенная лишь фавориткам), фрейлины воззрились на королеву-мать, дожидаясь ее пожелания. И смолкли, затрещав было по обыкновению, когда Эстрелла [38] Королевство Португалия в середине XII века выделилось из Леона и Кастилии в качестве самостоятельного государства, граничащего с Испанией, включавшей в себя, помимо остальных, и оба этих королевства. Вскоре они объединились в одно – Кастилия. Так что Бильжо был прав, называя Эстреллу испанкой. , уроженка Леона, проведя пальцами по струнам лиры, запела песню об испанском рыцаре, прославившемся своими подвигами во время Реконкисты.

Бланка молча слушала, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Она была совсем юной, когда за ней приехало посольство из Франции, но она очень хорошо помнила волнующие, порою грустные мелодии своей родины, которые слышала от вагантов и трубадуров. Эта песня наиболее ярко запомнилась ей – мотив и слова трогали душу, заставляя мыслями уноситься в давние времена походов и битв против неверных…

Вдруг – чьи-то шаги по плитам пола. Замерли у кресла. Бланка открыла глаза. Рядом стояла первая статс-дама.

– Посланец из Бретани просит принять его, ваше величество.

– Из Бретани?.. – Королева смотрела на придворную даму так, словно видела ее впервые. – Пусть войдет.

Пение прекратилось. В комнату вошел высокий человек в дорожном костюме под легким плащом. Фрейлины уставились на него, не зная, кто он, и собираясь оставить государыню ввиду важного, по-видимому, разговора.

– В чем дело? – окинула их удивленным взглядом Бланка. – Разве я приказывала прекратить петь? Продолжайте же! – обратилась она к певице.

Та снова взяла в руки лиру и тронула струны.

Посланец неторопливо подошел и, поклонившись, протянул королеве письмо. В центре сургучная печать и – больше ничего, ни слова. Секрет таился внутри.

– От кого? – спросила Бланка так, чтобы слышал один посланец.

Покосившись в сторону фрейлин, что возлежали на подушках, гость, наклонившись, так же тихо ответил:

– От Катрин.

Бланка сразу все поняла.

– Я напишу ответ, но позднее. Вас проводят в приемную и обеспечат вашу охрану. Бильжо!