Людмила Томова - Красный всадник (Уот Тайлер)

— «Вы были крепостными и останетесь ими…»

28 июня все укрепления эссекских крестьян будут взяты приступом. Они потеряют более пятисот человек убитыми.

Но судье Трезилиану этого покажется мало, и он заставит судейских чиновников пролить кровь еще нескольких сотен крестьян под топорами королевских палачей. Ему не хватит виселиц, и он будет вешать на одной виселице по десять человек.

Столь же зверски будет расправляться в Кенте уцелевший волей судьбы судья Белкнеп. И доведет число повешенных и обезглавленных до полутора тысяч.

Джона Болла арестуют через месяц. Суровый суд состоится над ним в Сент-Олбансе. И проповедник скажет перед смертью:

— Может быть, через много лет другие люди ударят в те же набатные колокола, в которые звонили я и Уот Тайлер и которые теперь замолкли. Может быть, те, кто придет на смену, научатся на наших ошибках и будут знать, что простой народ не должен возлагать надежд ни на королей, ни на других государей. Простой народ может рассчитывать лишь на свои собственные силы.

На вопрос Трезилиана: играл ли он ведущую роль в восстании, — Джон Болл ответит:

— Да. Мои письма рассылались для поучения народа задолго до начала восстания.

На вопрос Трезилиана: признает ли он свою вину, — Джон Болл ответит:

— Нет. Я не считаю свои действия заслуживающими порицания, ибо верю во все, что я писал, говорил и делал. И я ни от чего бы не отрекся, и мне не в чем раскаиваться…

Самую страшную казнь придумают Джону Боллу. Произнесут неслыханный по жестокости приговор — повесить, четвертовать и обезглавить.

И 15 июля все это будет исполнено. И судья услышит крик из толпы, согнанной на казнь:

— Ты погибнешь, как пес, Трезилиан!

И колокола загудят мощно и протяжно над пожелтевшими пшеничными полями:

В Фоббинг тайно привезли хоронить повешенных. Всех. И тех, кого пленили воины королевских отрядов в разгоревшихся схватках, и тех, кого выдали предатели. И тогда выяснилось, что рыбак Тоби Снейк никакой вовсе не рыбак и к тому же не Тоби Снейк.

За несколько месяцев до восстания священник Рау бросил недостаточно прибыльный, на его взгляд, приход в Листоне и под другим именем бежал на заработки, обосновался в Керрингэме, стал рыбачить. Волна народного возмущения подхватила его, и вскоре священник-рыбак стал командующим одним из отрядов. Это он заявил после осады Рочестера, будто ему удалось захватить и посадить в тюрьму Джона Ньютона. Свою злобную зависть он утолил, вызвавшись громить богатые поместья крупнейшего в стране спекулянта Ричарда Лайонса. С этим кончились его воинственность и пыл. Рау уже было все равно, что настоящий сэр Джон Ньютон с медной стрекозой на воротнике, прибывший в Блекхиз послом короля, был выпущен повстанцами на свободу как самозванец. Питер так и не узнал, кто стрелял в отца из потайного люка каменной галереи. Рау выдал всех, кого можно было выдать.

Без единого крика и возгласа собрались крестьяне у вырытых могил. Плакали про себя, судорожно проглатывая сухие рыдания.

Но Клеменс все-таки зарыдала, когда увидела сомкнутые глаза и посиневшие губы Боба. Пастуха нашли растоптанным лошадьми на Клеркенвилльской поляне. И она спрятала мокрое лицо в повязанном у него на шее своем платке с белыми маргаритками…

А когда она узнала, что ее старый отец не вернется домой даже мертвым, что его вместе с другими повстанцами, самоотверженно, до последнего вздоха защищавшими лагерь на Темзе, зарубили на месте королевские рыцари, у нее уже не хватило слез.

Приказчик не посмел вычесть дни похорон из оплачиваемых дней барщины, не посмел жаловаться вдове барона Барта, убитого в схватках минувшего кровавого обновления…

ы, Томас Бекер ?

— Мы искали правды и свободы, чтобы каждый человек раскрылся, как хорошо поднявшееся тесто под лезвием ножа пекаря…

Ты, Джон Пейдж ?

— Мы искали какого-нибудь выхода из нужды. Нельзя сказать, чтобы нашли, но силу свою еще яснее увидели.

Ты, Вилль Грим ?

— Я же говорил, что все чудеса длятся девять дней. Девять дней Англия была охвачена невиданным огнем.

Ты, Боб Мок ?

— Нет его. Он казнен.

Ты, Марджера Воллен ?

— Моя жизнь кончена. Пусть скажут дети.

Ты, Клеменс ?

— Бедный мой отец! И Боб погиб… А Тайлер — герой!

Ты, Питер ?

— Ни о чем не жалею. А как должно быть иначе?

Ты, Эндрью ?

— Отца нет. Он казнен.

Ты, Бен ?

— Знал я, что правды не найти. Смерть властвует в короне королей.

Ты, Роберт Кейв ?

— Плохую шутку сыграли с нами господа в Майл Энде и Смитсфильде. А все потому, что мы были простодушны и слишком много надеялись и верили.

Ты, Иоанна Ферроз ?

— Нет Иоанны. Ее казнили.

Ты, Абель Кер ?

— Нет его. Казнен.

Ты, Хорн ?

— Они все-таки были честные люди и стояли на твердой почве, когда шатался мир.

Ты, Уолтер Сайбил ?

— Они хотели лучшего и боролись за него. Таким не пропасть в Лете.

Ты, Томас Фарингдон ?

— Кто-то должен был стать первым, чтобы помочь тем, кто хотел направить жизнь по нужному пути. И Уот стал первым.

Ты, Уильям Уолворт ?

— Благодарю за пожалованное мне рыцарское звание. Надеюсь дожить до того дня, когда мое колено будет украшено голубой лентой ордена Подвязки…

Ты, профессор Рондел ?

— Что говорить? Поймут ли? Ведь умному видится иной мир… Меч Дионисия висел над старой Англией, держась на конском волоске. Сейчас я спешу на урок истории к королю… Сегодня вторник.

А ты, Время ?

— Англия, конечно, уже не может вернуться назад…

Хотя крестьяне огромной ценой заплатили за свое восстание, они нанесли крепостному строю смертельный удар. Лендлорды в конце концов изменили отношение к крестьянам — они перестали требовать барщины, начали сдавать участки земли в аренду; они перестали обращать вольноотпущенных работников в крепостных…