Стефан Мокрев - Заря занимается

— Освободите помещение! Здесь не место для сведения счетов!

В сопровождении постового полицейского в коридор вошел урядник Дюлгеров. Стукнув изо всех сил саблей, он крикнул:

— Всем посторонним выйти вон! Немедленно вон! Иначе всех арестую!

— Арестуйте бандитов! Бандитов арестуйте! — раздались со всех сторон крики возмущенных граждан.

Мамочкин кивнул Давиду, тот сунул два пальца в рот и что есть силы свистнул. Бандиты направились к выходу, сопровождаемые криками избирателей.

Ради ощупал шишку на голове. Не уклонись он в сторону, этот разбойник Давид размозжил бы ему голову. Дрожа от гнева, он начал стряхивать с себя пыль и нащупал красные бюллетени за пазухой. Оглянулся по сторонам и заспешил к избирательному участку.

О нападении бандитов на избирательный участок узнал весь город. Народ высыпал на улицы. Возле клуба коммунистов, где собрались все члены партии и их единомышленники, вскоре выросла огромная толпа. Люди гневно осуждали погромщиков: убили Ботьо Атанасова, сломали ногу Асену Коларову, увели с собой насильно Ради Бабукчиева…

— Кольо! — закричала Денка во дворе, где ее застала страшная весть о сыне. — Кольо, пропал наш сыночек!

Надевая на ходу пиджак, Никола Бабукчиев чуть ли не бегом взбирался по лестнице, ведущей к скверу управы, спрашивая каждого встречного:

— Что случилось? Что случилось?

Зойка, поправляя сбившиеся седые пряди, говорила соседкам:

— Они его выручат, непременно выручат!.. Эти негодяи, эти бродяги и пьяницы позорят наш город! Совсем распоясались, да только скоро их пояса затянутся у них вокруг шеи! Увидите!

Новость настигла Марину, когда она шла в Дервене. Она вернулась и решила пойти в город, чтобы самой все разузнать о Ради. «Господи, неужели это правда? Где же он сейчас?» — думала Марина и не заметила, как ноги сами привели ее к клубу.

На следующий день весь народ узнал, что Великотырновский округ посылает в Народное собрание четверых депутатов-коммунистов.

Война окончилась [34] Фактически для Болгарии война окончилась подписанием перемирия в Салониках 29 сентября 1918 г., согласно которому Болгария должна была немедленно вывести свои войска с оккупированных ею территорий, демобилизовать армию, передать союзникам все вооружение и выполнить ряд других условий, равносильных ее оккупации. . Однако облегчения это никому не принесло. Тырновцы собирались кучками, но беседы их текли вяло, как у людей, которых постигло огромное несчастье. Возможно ли, чтоб великие державы позабыли провозглашенные ими принципы свободы и независимости? Возможно ли, чтобы от Болгарии были отторгнуты исконные болгарские земли? — спрашивали они друг друга.

«Работнически вестник» раскупали нарасхват. Только эта газета писала о том, что Советская Россия выступает против несправедливых договоров, которые империалисты навязывают побежденным народам. Один за другим в стране вспыхивали крестьянские бунты. Жители сел Килифарево и Дебелец отправились походом в Тырново, требуя хлеба и наказания виновников национальной катастрофы. В гимназиях происходили драки между комсомольцами и сынками фабрикантов и офицеров.

В клуб коммунистов, где чуть ли не круглосуточно велись жаркие споры, все чаще стали захаживать разорившиеся мелкие торговцы, ремесленники и рабочие, которые до недавнего времени были в плену идей буржуазных партий. Союз коммунистической молодежи привлекал в свои ряды все новых членов.

— Ты лучше уж перенес бы свою кровать в клуб, — говорила Марина Ради.

Ради оправдывался: в понедельник принимали новых членов в Союз — двух подмастерьев сапожника и трех молодых работниц, во вторник ходили в больницу к Ботьо Атанасову и Асену Коларову, в среду была встреча с депутатами…

— А завтра?

— Заседание партийного комитета и руководства организации коммунистической молодежи на даче товарища Габровского…

— Значит, и завтра мы не увидимся. А как мне хочется побыть с тобой вдвоем! Осень пришла в Дервене, только ты не приходишь…

— Приду, непременно приду, только не завтра. Это очень важное заседание. Мы готовим митинг протеста против Нёйиского мирного договора [35] Несправедливый империалистический договор, условия которого легли тяжелым бременем да плечи трудящихся масс, подписан 27 ноября 1919 г. в парижском предместье Нёйи. Договором предусматривалось отторжение от Болгарии Эгейской Фракии, районов Струмицы, Босилеграда и Цариброда и восстановление довоенной границы с Румынией. Болгария была обременена тяжелыми репарациями в размере 2,25 млрд. золотых франков, должна была передать соседним странам большое количество скота. Упразднялась регулярная армия, формировавшаяся по набору, вводилась добровольческая армия численностью до 20 тыс. человек. . Люди должны знать, кто и с какой целью попрал наши национальные идеалы. Наша армия будет теперь наемной. Болгарию обязывают выплатить огромные репарации — два миллиарда двести пятьдесят миллионов золотых франков. Как ты на это смотришь, а? И откуда, ты думаешь, их собирается взять буржуазия? Опять с бедных крестьян и голодных рабочих снимут последнюю рубашку! Однако на этот раз им это не пройдет! Революция поставит все на свои места!

Марина слушала с печалью в сердце горячую речь Ради. Она восхищалась им: в последнее время его имя не сходило с уст жителей города. И в то же время она все больше убеждалась, что борьба поглощает Ради целиком и что она бессильна этому помешать. Что ее ждало? Целую неделю она провела одна. Едва сегодня он вырвался на часок, чтобы погулять с ней в лесу, где она еще раз убедилась, что не сможет встречаться с ним, как прежде.

— Что с тобой, Марина?

— Мне грустно. Вон у тебя до сих пор синяки на теле после выборов, а ты готовишь новые митинги, о революции мечтаешь… Скажи, а что буду делать я, если с тобой что-нибудь случится, если меня уволят?

Марина имела основания для тревоги. Если ее взаправду уволят, он ничем не сможет ей помочь. Долгое время они жили надеждой, что стоит им окончить гимназию и поступить на работу, и уже ничто не помешает им быть вместе. Но вот они стали взрослыми, а его отнимала у нее все сильнее разгоравшаяся великая борьба. Верил ли он в то, что с одинаковой преданностью служил и своим идеалам, и своей любимой? Был ли он верен до конца и партии, и Марине, раздваиваясь?..

— Если потребуются жертвы, мы должны их принести, Марина. Товарищи нас не оставят. Обещать тебе то, что от меня не зависит, не в моих правилах.

— Спасибо тебе, ты был откровенен. Пошли, ведь завтра тебе предстоит важная работа.

Велико-Тырново проснулся весь увешанный яркими плакатами коммунистической партии, призывающими всех граждан принять участие в митинге протеста против кабальных условий Нёйиского мирного договора. Листовки такого же содержания тырновцы обнаружили и в своих дворах, и под дверями магазинов, и за ставнями своих лавчонок и мастерских. Листовки были распространены в близлежащих селах, в гимназии, в учреждениях, на виноградниках. В городе становилось все неспокойнее. Недовольство закипало все сильнее, и не было силы, способной справиться с ним. Люди были сыты по горло войной и страданиями. Могли ли они примириться с «суровым наказанием», наложенным на Болгарию в далеком парижском предместье? Если даже правители и подпишут кабальный мирный договор, народ готов был его отвергнуть. Царь, банкиры, фабриканты — это они хотели войны, пусть они и расплачиваются. Одетые в солдатские шипели крестьяне и рабочие объявили в Радомире и Владае республику. Болгарский народ требовал уже не просто свержения монархии, а установления рабоче-крестьянской республики.