Уилбур Смит - На краю света

Он оглядел оставшийся отряд. Габари, Шофар и двое последних конников погибли. Шабакон и Хилто держались на ногах, но были ранены. Они не собирались накладывать бинты, просто постарались задержать кровотечение, залепив раны комками грязи. За ними опустилась на колени Имбали, перевязывая бедро Наконто. Закончив, она посмотрела на шиллука взором, в котором больше было от женщины, чем от воительницы.

Когда его лошадь повалилась, Мерен ударился лицом об землю. Щека у него была разодрана, раненый глаз снова кровоточил. Тоненькая алая струйка сбегала из-под кожаной повязки по краю носа на верхнюю губу. Он слизнул ее, водя точильным камнем по лезвию меча.

Окруженные толпой врагов, раненые и покалеченные, эти люди совсем не изображали из себя героев. «Если каким-то чудом я переживу этот день, то сложу о них военную песнь, от которой каждый слушатель зальется слезами», – дал себе мрачный зарок Таита.

Одинокий голос нарушил тишину, бросив на высокой ноте вызов:

– Тут старые бабы собрались или мы встретились с импи басмара?

Орда снова загудела, закачалась, затопала ногами. Послышался ответ:

– Мы мужчины и пришли убивать!

– Бей их! – подхватили дикари. – Несите копья! Коли! Убивай!

Полчища подхватили боевой клич и двинулись вперед, приплясывая и притоптывая. Имбали стояла рядом с Наконто, на губах ее играла тонкая, суровая улыбка. Хилто и Шабакон пригладили волосы и нахлобучили шлемы. Мерен отер с губы кровь и поморгал здоровым глазом, чтобы лучше видеть. Потом сунул меч в ножны, взял лук и, опершись на него, стал смотреть на приближающегося противника. Фенн с трудом поднялась, оберегая больную ногу, и взяла Таиту за руку.

– Не пугайся, малышка, – сказал он ей.

– Я не боюсь, – ответила девочка. – Жалею только, что ты не научил меня обращаться с луком. Тогда от меня сейчас вышло бы больше пользы.

Заверещали костяные свистки, и орды ринулись на египтян. Защитники выпускали в них одну стрелу за другой, накладывая их на тетиву так быстро, как только могли, но лучников было так мало, что по волне черных тел не прошло даже ряби.

Басмара обрушились на круг, и снова закипела рукопашная. Получив удар в шею, Шабакон умер, изрыгая фонтан крови, как загарпуненный кит. Хрупкое кольцо разорвалось под напором массы импи. Имбали и Наконто стояли спина к спине, орудуя секирой и копьем. Сраженная насмерть, пала Аока. Мерен пятился, пока Фенн не оказалась зажата между ним и Таитой. Они могли продержаться еще какое-то время, но маг понимал, что вскоре ему придется оказать Фенн последнюю милость. Он быстро последует за ней, и они соединятся навсегда. Мерен убил противника прямым ударом в сердце, а Таита одновременно сразил врага, оказавшегося перед ним.

Мерен посмотрел на товарища.

– Пора, маг. Но если хочешь, я сделаю это вместо тебя, – прохрипел он пересохшим от жажды и пыли горлом.

Таита знал, как сильно Мерен полюбил Фенн и чего ему будет стоить лишить ее жизни.

– Нет, добрый Мерен, это мой долг. Но благодарю за предложение. – Таита с нежностью посмотрел на Фенн. – Поцелуй на прощание Мерена, милая, ведь это твой настоящий друг.

Девочка исполнила его просьбу, затем доверчиво повернулась к магу, склонила голову и закрыла глаза. Таита почувствовал благодарность к ней за это: у него не хватило бы духу совершить намеченное, глядя в эти зеленые глаза. Он занес меч, но замер, не нанеся удара.

Боевой клич басмара сменился стоном отчаяния и ужаса. Ряды их дрогнули и смешались – так стайка сардинок бросается врассыпную при появлении кривозубой барракуды.

С места не сдвинулась только горстка растерянных людей в самом центре толпы. Они стояли, обливаясь потом, покрытые кровью – собственной и врагов. Они недоумевающе переглядывались, не в силах понять, почему до сих пор живы. Поле затянуло клубами пыли, поднятой ступнями и копытами, а от догорающего частокола тянулся густой шлейф дыма. В нем почти терялась даже опушка леса.

– Лошади! – просипел Мерен. – Я слышу стук копыт.

– Это тебе кажется, – таким же хриплым голосом ответил Таита. – Откуда им здесь взяться?

– Нет, Мерен прав, – пискнула Фенн, указывая в сторону деревьев. – Лошади!

Таита заморгал, вглядываясь сквозь пелену пыли и дыма, но не мог ничего разглядеть. Перед глазами все расплывалось. Он вытер их рукавом и снова стал всматриваться.

– Конница? – в недоумении пробормотал он.

– Египетская конница! – завопил Мерен. – Отборный полк! Над ними реет синий флаг.

Конники врезались в толпу басмара с копьями наперевес, затем развернулись, чтобы довершить работу мечами. Побросав оружие, басмара бежали не разбирая дороги.

– Это невозможно, – промолвил маг. – Мы в двух тысячах лиг от Египта. Откуда здесь могли взяться войска? Это сверх моего понимания.

– А вот я верю собственным глазам. Или, точнее сказать, своему здоровому глазу, – жизнерадостно возразил Мерен. – Это наши соотечественники!

В считаные минуты поле очистилось от басмара, если не считать убитых и тех, кто уже стоял на пороге смерти. Воины порысили в обратную сторону, время от времени наклоняясь в седле и закалывая раненых. От главного конного отряда отделились три офицера и поскакали к группке уцелевших беглецов.

– Старший из них – командир синих, – сказал Таита.

– На нем Золото Похвалы и крест братства Красной дороги, – добавил Мерен. – Воистину заслуженный воин!

Полководец натянул поводья перед Таитой и вскинул в приветствии руку:

– Я боялся, что мы можем опоздать, достопочтенный маг, но, как вижу, ты цел и невредим, и я благодарен богам за эту милость.

– Ты знаешь меня? – Удивлению Таиты не было предела.

– Весь мир знает Таиту из Галлалы. К тому же я встречался с тобой при дворе царицы Минтаки после победы над лжефараоном. Впрочем, это произошло много лет назад, и тогда я был простым прапорщиком. Неудивительно, что ты запамятовал про это.

– Тинат? Полководец Тинат-Анкут? – В памяти Таиты что-то шевельнулось.

Тинат благодарно улыбнулся:

– Я польщен тем, что ты меня узнал.

Тинат-Анкут был мужчиной приятной внешности, обладающий умным, волевым лицом и прямым взглядом. Таита направил на него внутреннее око и не заметил в ауре ни пятен, ни изъянов, ему бросилось в глаза только тускло-синее свечение, выдававшее глубокое внутреннее смятение. Он сразу понял, что Тинат в чем-то недоволен собой.

– Мы слышали про вас, проходя через форт Адари, – сказал Таита. – Но оставленные там люди считают, что твой отряд сгинул в дебрях.

– Как видишь, маг, они заблуждаются, – без улыбки ответил Тинат. – Но нам пора убираться отсюда. Мои разведчики доносят, что сюда стягиваются еще тысячи дикарей. Я исполнил то, зачем был сюда послан, то есть взял тебя под защиту. Не будем терять времени, едем немедленно.