Валерий Золотухин - Болезнь… (Дневники)

«Мы разучились читать, мы потеряли в себе читателя. Побродив по загранице, Любимов стал читателем, настоящим вернулся читателем - это видно во всю силу в спектакле. Он говорит о совпадении – той революции и гибели империи с гибелью империи СССР, а ставит про – а кто мы и откуда и т. д. Он говорит, что Губенко на танках войдет в Ярославль и сотрет с лица земли его родину, а ставит про – прощай, размах крыла расправленный, полета вольное упорство… и пр.»

«Рядом Нина М., которая, конечно же, роман не читала… рядом с ней Никита, который объясняет ей, кто есть кто и на ком женат».

Позвонил Денису.- А знаешь, чем мы занимаемся с Малышом? Читаем твои письма. Так здорово. Здесь вот про пальчик, про 4-й… наказывать будет пальчик. Второй раз (день?) читаем, вторая серия. Так здорово!!

Вишь ты, сохранил мои письма?! Я и рассчитывал на это и боялся, что они читаются матерью (да так оно и было) и выкидываются и пр.

18 апреля 1994

Понедельник, молитва, зарядка, рис, «Маяк» о спорте, разбудил Сережу.

Рассмотрел подробно я выставку на Грузинской вчера. Финал «Кузькина» был… «Вы послушайте, ребята…» в минорном, трагическом варианте. Быть может, вернуть?

Хейфецу 60 лет, и надо копнуть дневники опять и пару слов в защиту гусара. Ведь он меня каким-то образом спас и вынул из эпицентра свары, в которой я бы увяз и сгорел, быть может. И надо обязательно какую-то лирическую бумажку состряпать, ибо это есть один из культурных режиссеров, культурных деятелей театра.

Сегодня репетиция «Годунова» и ожидание решения Лужкова. Звонить с отчетом о «Живаго» в Иерусалим.

1. Взять у Бориса остекленные портреты Любимова.

2. А не вышел ли Набоков и последующие из прозы Мандельштама… или тогда все пытались так писать – начиная с «Петербурга»?

3. Соловьев снова избран секретарем СК.

4. Позвонить Юлии Алекс.

5. Организовать заброс книг в таганский магазин и там спеть сегодня.

6. Первый прохожий, первый вопрос – Любимов на сцене «Меридиана» – до чего мы дошли? И что же, ничего нельзя исправить?

«Я учусь у всех» - эстетическое кредо Мандельштама.

Календарная действительность.

Прилетела Алма и звонит тут же. Почему я жду от нее подарка опять, она мне в прошлый раз складной костыль подарила, теперь же жду от нее я письма от Купера. Или не получал он газеты, где напечатал я его стихи. Да и в России разбросал я их по всем углам.

Звонила Брискина.

19 апреля 1994

Вторник. Молитва, зарядка, рис. Теперь – келья. Мы собираемся в С. Посад. Однако и репетицию я «Дома» в 11 назначил.

После бесконечных интервью и репетиции «Годунова» звонил я в Иерусалим. Конечно же, шеф ждал звонка сразу же после премьеры, но я сказал ему, что я великий трус… я месяц не звонил… репетировали спектакль и, пока все три мы не сыграли… и не поняли, что мы в действительности произвели, – звонить рука не поднималась. Рассказал ему про очереди у касс, про очереди у метро, про скандеж и слезы в зале. (Кстати, на последнем кто-то часто и зычно кричал: «Золотухин – молодец», – на что Анна пошутила: «Так вы еще и клакеров купили»). Про Делюсиных и Соколовых, про – в общем, успех и победа. Я захлебывался от телячьего восторга, я ему рапортовал, как Гагарин Хрущеву с рукой у козырька, на ковровой дорожке и с улыбкой, располосованной от уха до уха. Любимов несколько раз переспросил – что? Люба ни одного, ни одного спектакля не играла?! Ох, какая жалость! А как Настя??! Как Шопен? В очень хорошей форме. Передай, кто поприличнее, привет, поклон. Вам надо держаться друг за друга. Это легко сказать, но понять очень трудно. Ты уже, кажется, начинаешь понимать это. Иначе нельзя нам продолжать. То вдруг Глаголин кричит – уйду… то идиотский факс прислали.

– Мы не звонили в основном потому, что со дня на день ждем решения правительства об отмене решения Моссовета… а они тянут, заматывают. Только что позвонили – требуют юристы протокол 1-го их собрания, где они фальсифицировали большинство.

Любимовговорит о возможных гастролях в Израиле. Просит разорвать с Пецем. Связаться с Андреем – у тебя с ним хорошие отношения. У него был роман какой-то с Фельтринелли. Не может она нам разрешить играть? Пригласите ее в Москву в мае на спектакль, пусть она убедится, что там мало что от Пастернака, что это по мотивам, что это не имеет прямого отношения.

На вопрос – что сказать прессе, прислать факс с очередным заявлением он отказался. «Скажи, что мой приезд повредит… я не могу, после всего, что они со мной и с нами сделали, просто так приехать в Москву. Я могу приехать в С.-Петербург, к Собчаку. Неужели Лужков не может мне прислать приглашение. …» – «Может, но, очевидно, после того, как будет подписано… принять какое-то решение».

Только я выслушал от шефа наставление: «Вы должны держаться друг за друга», – как Нина принесла сообщение, что Беляев отказывается играть с Шаповаловым, что его давно не устраивает, как он работает и т. д. и завтра он не едет в С. Посад.

– Я не хочу скрашивать твои будни с ней за счет своей крови.

Я позвонил Глаголицу, он приехал, я написал Беляеву письмо, пока он репетировал «Мастера»… долго мы его уговаривали… он совершенный псих. Но на вопрос: «Чтоб я спокойно спал, скажи мне, что завтра придешь». – «Приду». Мы обнялись. А письмо… было такого содержания: ты, то есть я тебя понимаю, но своим заявлением ты ставишь под удар всё дело, в то время когда мы кое-как стараемся спасти сезон. Завтра Шопен заявит, что он с тобой или со мной не пойдет на сцену в «Живом», а там вы встречаетесь в «Мастере». Профессия такова, что мы зависим друг от друга и вынуждены терпеть и пр. Господи! Да он и сам всё прекрасно понимает.

20 апреля 1994

Среда, мой день. Мы в С. Посаде. Утро. № 406. Холод собачий. Молитва, зарядка, рис.

Спектакль прошел удачно, и был в настроении я, только боюсь, не перекричал ли и что теперь с голосом, но, кажется, Бог миловал. Молитвами преподобного Сергия, быть может, всё будет хорошо. Перед спектаклем ходил к его раке, ставил свечи, коленопреклоненно молился… за себя и всю нашу братию, которая довольна этой «экскурсией», однако пыль на сцене и грязь несусветная. После спектакля вызвал на сцену вице-мэра Николая Федоровича Бобылева, президента «Тонуса» Бокова Сергея Евгеньевича, зодчего Крупиновского Виктора Ивановича и директора дворца Кормилицына Валерия Анатольевича. Почтили минутой молчания Ведьмина Бориса Вик. Артисты и рабочие получили в конвертах какие-то деньги. Мы с Шопеном по 50000 руб. и т. д.

Потом 12 лет Кате Сидоренко, и в номере у нее была пьянка… я быстро ушел, спасаясь от разговоров пьяной Додиной, и чуть было не околел в номере. От выпитого в больших количествах сока и собачьей дрожи избегался к раковине…