Валерий Золотухин - Болезнь… (Дневники)

Я никогда не заступалась за дочь, я наоборот была на твоей стороне, но сейчас, видя ее переживания, не могу молчать. У мальчика переходный возраст, и за ним нужен глаз да глаз, а вы неделю пили оба, а потом тебя увезла любовница. Не дай Бог тебе пережить столько, сколько я пережила и переживаю.

Я живу, как на пороховой бочке, каждую ночь не сплю и только прислушиваюсь к шуму машины, а в Новомосковске к телефонному звонку и жду только всё худшее. Прошу тебя, Валера, одумайся, чрез 7 лет ты пенсионер, а эти семь лет посвяти Сереже. Извини меня, но я многое бы еще сказала, а рука совсем не пишет.

До свидания, с приветом. М.А.

Вот такое письмецо протаскал я месяц в сумке. Вчера она меня спросила, получил ли я ее письмо. «Да, получил». И на этом всё, больше разговору не заводила, но бросила реплику – не приводи домой.

[В Дневник вклеена записка – прим. ред.]

В! Тебя спрашивал Краснополъский, говорит, ты исчезаешь. Завтра зайду где-то в 9.30 – 10.30. Оставь записку, может, спланируем огородо-садотерапию, если с погодой будут лады.

27.06.94. Т. Лунева.

– Подружкой Тани Луневой я быть не хочу.

Как она себя высоко ставит. Ну, конечно, куда там Тане Луневой до Оли Гафаровой. Боже мой!!! Как помутился свет?! Как всё перепуталось в этом подлунном мире. Танька Л. с ее добротой, умом и щедростью человеческого сердца не имеет к себе уважения со стороны подобных. Где мне взять тетрадку под дневник?! Пошарю сегодня по магазинам, вдруг где-то завалялась, у кого-нибудь.

Сережа наконец прочитал «Клоунов». «Это больше всего понравилось из всего. Я их раньше читал, когда ехали на Алтай». Теперь – второй этап – дать ему очерк Полозова и фотографию или съездить к нему в гости с сыновьями. Господи! Молю Тебя о невестке, спаси и сохрани ее, огради и дай здоровенького ее ребеночка. Господи! Молю Тебя.

«Племенные вожди» – по радио, это должно по-русски означать – вожди племен. Как сказать правильно.

Вечер. Дождь. Всё, что ни делаю, всё глупость. Начали с Витькой сортир – ямки зальет водой, берега обвалятся и пр. Сбитые рамки – под дом. Водку – за дверь. Вся квартира у Витьки в коврах, технике, отделано всё деревом и лаком.

Челнок-Таня думает отдыхать на Гаити или на Канарских островах. Бабенка по лимиту доит Польшу, Отстегивает, рискует… но деньги делает. Наблюдал, как она, жирная, липкая, ела суп. Напомнила крысу. Что я? И тут завидую? Нет.

Тетрадку под дневник Тамара Ал. мне нашла. Такую же голубенькую, как у нее на столе.

Гражданский долг я выполнил. Зою довез, донес до 19 вагона. Хотя нервов это мне стоило – желчи испорчено было много. Теперь ключи я отдал от квартиры.

Сережа и К 0ищут помещение для репетиций своего оркестра.

А с утра я отказался играть «Павла I» и был у лора. Ничего она мне не сказала, пошла и написала направление на УВЧ. Влила гидрокортизон на постном масле. Завтра опять та же процедура. Но эта тетрадь заканчивается в дождь, под новости международные. Наевшись фасоли со сковородки, при частых наклонах на участке разыгралась изжога. Купил молока у доброго хозяина по дороге. Вскипятил с содой. Как хорошо мне здесь, как хорошо и одиноко.

Очень серьезная тетрадь. 27. 22 часа 40 минут Соловьевка

Господи, благослови…

28. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!

29. Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня: блаженны не видевшие и уверовавшие.

30. Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не написано в книге сей.

31. Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во Имя Его.

От Иоанна, гл. 20

28 июня 1994

Вторник. Зарядка. Молитва была во время стояния непродолжительного на голове.

С голосом просто беда. Так долго никогда не затягивалось восстановление. Утешаю себя, что сегодня всё-таки лучше, чем вчера, чем вчера вечером. Сегодня должен решиться вопрос с путевками для Тамары и Сережи. Панин сказал, что звонил ему Сергей и договорился, что он с барабанами и друзьями собирается в Троицк, просил отвезти их в гараж на репетицию. Пусть их себе. К Денису вчера не заехал и денег не оставил ему. Суета в башке. Не знаю, за что наперед взяться. А взяться нужно за ум, за остатки ума. Первое: выполнить поручение шефа и дозвониться до Вознесенского, чтобы Фельтринелли, «любовница бывшая его»… отпустила нас с «Живаго» с миром, то есть бесплатно, подарила нам авторские права.

Второе – в четверг прилетает Ветвистый. Дождь если и будет, балабонит радио, то мелкопоместный, малокалиберный, не то что вчерашний ливень с грозою.

На руках мозоли от вил, граблей и тяпки. Ушел я от земли и вернулся к ней. Кланяюсь к сорнякам, капусту ли окучиваю, траву ли скошенную сгребаю – дух сенокосный, в детство окунулся… производя всё это, думал о Боге, о том, что вера моя хилая, кланяюсь-молюсь, а всё с прищуром на выгоду-пользу, дескать, Господь заметит, увидит и пошлет мне своё благословение, а с ним и удачу: за столом ли, в голосе ли… Сережу ли на путь наставит, Денису крепкое потомство пришлет и т. д. Всё чего-нибудь да и прошу у Бога. А нет, чтобы просто молиться и благодарить, что хоть рука держит перо, которым можно еще чего-то нацарапать.

Вчера в переходе с Ботанического на Алексеевскую – скрипач, старый, с большой бородой сивой, с орденами на груди играл «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина», точь-в-точь как слепой в «Моцарте»… кинул ему несколько монет и увидел, что в посуде его много разных бумажек, есть и крупные… и моя лепта медная.

Петров пост начался.

В путевках – отказ, если только из горящих, вот тебе и радетель – Михаил Александрович. Жалко. Полмесяца промурыжили ожиданием, и вот тебе, накося выкуси. Не так-то просто. Но мы – гордые. Кланяться не будем, а будем сейчас стряпать себе салат. А то и проще того – взять эту сумку с собой и там всё приготовить. Ни один семейный телефон не отвечает, все ушли, а кое-кто и дома не ночевал, по-моему.

Вознесенский.- Я попробую. Напишу, но это, я думаю, мало подействует. У них, у итальянцев, какая-то другая система. Они блокируют. У меня в Америке вышло 20 книг, во Франции – 8… И т. д.

Это всё фантазии Любимова – Вознесенский попросит за нас, убогих… У него у самого не выходят книги в Италии и пр.