Екатерина Дроздова - Богоявленское

Однажды, на скачках, Вера увидела вороного коня, самого строптивого и непокорного и не могла оторвать от него глаз.

– Я хочу его себе! – капризно сказала Вера.

– Он будет ваш! – покорно ответил Пабло.

Ему стоило не малых трудов сторговаться с хозяином, и вот наконец-то заветный подарок был у Веры, но она его не приняла.

– Но отчего вы не приняли мой подарок? – недоумевал Пабло.

Вера ничего не ответила и, сказавшись больной, перестала принимать Пабло в своем доме.

«Убьетесь, не дай Бог, не почто себя не прощу», – все не шли из головы Веры эти Митькины слова. Он сказал их, не задумываясь. А подумал ли Пабло о том, как опасен был для Вериной жизни этот ее каприз? Нет, Пабло был совершенно ослеплен своей любовью и стремился лишь бездумно угодить. А вот Митькины забота и ответственность были заложены в нем, сироте, не знавшем родительского тепла, и полагавшегося в жизни только на себя, в самом детстве. И эта мужественность, серьезность в совокупности с внешней красотой, выгодно отличала его от всех остальных юношей. И Вера, сама не заметив, как это произошло, поддалась на Митькино обаяние, на его такую притягательную, мужскую силу и смелость.

А, что Пабло? Он мог дать Вере безбедное существование, дом и дорогие наряды. Впрочем, все то, что предложит каждый мужчина из ее окружения, но вот это ощущение защищенности, которого так недоставало Вере, рядом с Пабло она не испытывала. И Вере было совершенно ясно, для Пабло нет места не в ее сердце, не в ее жизни.

Пабло же совершенно потерял голову от любви. Увидев Веру на Галицинском проспекте, он бросился к ее ногам:

– Умоляю, не отталкивайте меня! Я на все готов, только позвольте хотя бы иногда, хотя бы издали видеть вас.

Но чем больше Пабло унижался, тем сильнее презирала его Вера. Однажды, не выдержав разлуки, Пабло прислал ей записку: «Милая Вера, разлука с Вами, стала не выносимой пыткой для меня. Умоляю, позвольте увидеть Вас! Только одно свидание и Вы спасете раба Вашего от трагической участи. Буду ждать вас сегодня вечером у Стеклянного пруда в парке. Ежели Вы не придете, я погибну!»

И Вера пришла, красивая и надменная, в изысканном туалете, изящно придерживая рукой от ветра широкополую шляпу, но не из жалости или уважения, а из любопытства. Она наслаждалась своей властью над этим человеком, любовалась своей красотой, превращающей мужчин в рабов.

Пабло чувствовал себя ничтожно, но любовь к Вере сковала его и, превратившись в игрушку в ее руках, он долго не решался начать разговор. Вера заговорила первой:

– Вот и закончилось лето. У нас в Богоявленском должно быть дожди и листва опала. И нам с вами настало время прощаться. Завтра мы уезжаем.

– Как завтра?! – ужаснулся Пабло от одной только мысли, что грядет скорая разлука с Верой.

– Не ищите меня! – равнодушно продолжила Вера. – И постарайтесь забыть. Я забуду вас уже завтра. А теперь прощайте, Пабло!

– Нет! Нет! Не покидайте меня, Вера! – еще долго будет бормотать Пабло в любовной горячке, в то время как Вера с матерью, Ксюшей и Егором уже давно уехали из Кисловодска и вернулись домой.

Да, высший свет Кисловодска много потерял с отъездом старшей княжны Сенявиной, красавицы Веры.

В Богоявленское, княгиня Ольга Андреевна с детьми вернулась только в декабре. С их возвращением губерния пополнилась и новыми молодыми мужчинами, поклонниками княжны Веры из Кисловодска. Влюбленные юноши не хотели выпускать из поля зрения этот юный идеал женской красоты.

Вера же, оказавшись в свете блестящем, шумном, веселом и говорливом покидать его больше не хотела, так же, как и не хотела оставлять своих новых привычек. Теперь на скуку у нее просто не оставалось времени. Отныне каждый день княжны Веры был расписан по минутам. Не успев скинуть пеньюар, Вера надевала домашнее платье и спускалась в большой зал, где за огромным столом завтракала вся их семья. После завтрака, надев прогулочное платье, отправлялась гулять по парку или на занятия по верховой езде, затем снова переодевшись уже в визитное платье, она посещала подруг или принимала их у себя, после чего в ее расписании наступал черед чайной паузы и нового платья. Во время таких пауз, Вера принимала подарки, которые теперь постоянно присылались ей преданными поклонниками. Эти роскошные букеты и драгоценности стали темой для обсуждения во всех губернских салонах. Далее же, сразу после обеда, для которого у Веры так же существовало отдельное платье, она, наконец, преступала к выбору вечернего наряда.

Каждый вечер, Вера в сопровождении матери посещала балы в Дворянском собрании или воронежский театр, где зал блистал бриллиантами, мехами и золотыми эполетами. И всюду, где бы они ни появились, им оказывали самый теплый прием. И уже весной случилось событие, к которому в семье Сенявиных уже были готовы. На пороге их дома появился молодой гвардейский офицер с предложением руки и сердца. Он был не красив, но зато умен и образован, и к тому же очень богат. Но сославшись на юность дочери, Петр Иванович ответил категорическим отказом, и Вера вздохнула с облегчением. Столь раннее замужество не входило в ее планы. А вот Ольгу Андреевну этот отказ смутил, еще в Кисловодске она задалась целью отдать дочь замуж и сделать это, как можно выгоднее, богатство этого офицера показалось ей привлекательным, но спорить с мужем она не решалась.

В семье решили, что новый образ жизни изменил Веру. Всем стало казаться, что юная княжна сделалась общительнее и приветливее. И Вера, будто в подтверждение этого мнения, как-то неожиданно потянулась к старшей дочери Митрофана Спиридоновича Мищенко – Глаше, чему та не могла не обрадоваться. Она проявляла неподдельный интерес к Вериным рассказам о ее отдыхе в Кисловодске, и светской жизни. Глаша с нетерпением ждала, что вот-вот отец и ей разрешит вступить в эту красивую, блестящую жизнь, проводником в которой станет для нее Вера. В своих мечтах Глаша уже видела себя красивой и нарядной, в окружении поклонников в театре и купеческом собрании. Но Глаша даже не подозревала, что в голове хитрой и расчетливой Веры, созрел коварный план, которым она планировала обезопасить себя от будущего посягательства на свою руку и сердце, которое, и это было очевидно, не заставит себя долго ждать, для чего и приблизила к себе наивную Глашу.

Ну, а пока Глаша мечтала о светской жизни, в их доме все жили в ожидании большой радости, – Василиса Ивановна была на сносях, и вскоре в семье Мищенко должен был появиться четвертый ребенок.

Серафима Митрофановна Мищенко появилась на свет 11 августа 1910 года, а 19 сентября отпраздновать крестины малютки, собралась добрая половина богоявленцев. В этот день Митрофан Спиридонович с радостью встречал в своем доме каждого гостя.