Екатерина Дроздова - Богоявленское

– Ксюша, а, что бывает, когда Рождество выпадает на субботу? – спросил Егор сидевшую рядом за столом сестру.

– Если Рождество выпадает на субботу, то зима будет ветреной, а весна и лето сырыми, – ответила Ксюша. – Будет недостаток плодов, но будут они хороши. Осень придет сухой, а вот овцам будет погибель – много падет скота.

– Ты это верно знаешь? – удивленно спросил Егор.

– Так говорят, – серьезно ответила Ксюша.

– Кто говорит?

– Моя старая няня сказывала, когда я была еще совсем маленькой.

Ксюша посмотрела за окно и радостно закричала:

– Смотрите! Смотрите! Ряженные за окном! В гости к нам!

В этот момент незнакомцы за окном громко запели:

Тяпу-ляпу,

Скорей дайте коляду!

Ножки зябнут,

Я домой побегу.

Кто даст,

Тот – князь,

Кто не даст —

Того в грязь!

Колядовавших с радостью пустили в дом. Наряженные в смешные костюмы они продолжали петь и танцевать. Узнав в них семейство Мищенко – Арсения с Глашей, озорную Злату и большого, неуклюжего Митрофана Спиридоновича, Ксюша и Егор громко смеясь, бросились к ним и принялись вместе с ними петь и танцевать. Пустилась в пляс и Ольга Андреевна с Верой, даже Петр Иванович отбросив трость, присоединился к ним. Все они хохотали и были в эти минуты совершенно счастливы. Дети за стол больше не садились. Оставив родителей наедине со своими взрослыми разговорами и одевшись в карнавальные костюмы, с большими бумажными звездами и фонариками в руках, они пошли гулять по селу и стучаться в те дома, где на окнах были зажжены свечи.

Молодые княжны Сенявины обожали рождественский сочельник, когда освободившись от всех правил, кодексов и градаций, наравне со всеми деревенскими мальчишками и девчонками они пели рождественские песни, шутили, плясали и разыгрывали целые спектакли. Когда они свободно заходили в любой дом, где их приглашали к столу и, где они могли участвовать в непривычной для них жизни. Жизни незнакомой и загадочной.

Было уже поздно, но их компания продолжала гулять и веселиться. Мороз щипал нежные щечки княжон, белый снег, озаряемый яркой луной, искрился, как в сказке. Украшенные яркими фонариками дома никогда еще не казались такими красивыми. Наряженные елки во дворах, над которыми возвышался едва заметный дымок из печных труб, одинокая сосна укутанная снегом, – все это создавало неповторимую магию волшебства. Но вот с широкого выгона послышались звуки гармони, веселый смех и звонкое пение:

Ходит коляда по святым вечерам,

Заходит коляда в Богоявленское-село.

Собирайся, селяне,

Будем с колядой!

Открывайте сундучок,

Доставайте пятачок!

Открывайте, коробейники,

Доставайте копейки!

Подходи, не робей,

Сейчас народ потешим.

Кто будет чертом, а кто лешим!

А кто никем не хочет

Пусть за пятак хохочет!

Эта озорная колядка собрала вокруг шумной компании вышедшей на выгон много наряженных, веселых и молодых мальчишек и девчонок. Отвечая на их коляду сильным, бархатистым голоском запела свою коляду и Злата:

Воробушек летит

Хвостиком вертит, …

Продолжая ее песенку, зазвучал знакомый, почти братский для одиннадцатилетней Златы Васькин голос:

А вы, люди, знайте,

Столы застилайте, …

Переодетого в лешего, Ваську с трудом можно было узнать. Соединившись в одну большую компанию, все стали обниматься в приветствиях и поздравлениях с Рождеством и громко хохотать, угадывая друг друга за смешными нарядами. А Митька, подойдя к стройной фигуре в длинном плаще с капюшоном закрывающим ее лицо тихо проговорил следующую строчку начатой колядки:

– Гостей принимайте, …

Фигура в черном плаще также тихо ласковым голосом ответила, протягивая ему яркую свечу:

– Рождество встречайте!

Приняв свечу, Митька опустил голову к рукам своей собеседницы и нежно поцеловал ее ладошки. Он мог узнать Веру из тысячи фигур и даже в этот морозный вечер он чувствовал ее особенный запах. А Вера в свою очередь недоумевала, как этот простой крестьянский юноша мог быть таким внимательным, таким чутким? Никто из ее богатых поклонников не отличался такой чуткостью к ней. Все терялись и замирали перед ее красотой, и только Митька следил не за красотой Веры, а за тем, что происходит рядом с ней, чтобы в любой опасный момент закрыть ее своей спиной, уберечь от любых невзгод. Это-то и покорило сердце Веры.

В это мгновение они были счастливы затеряться во всеобщем веселье, когда никто не обращал на них внимания, кроме звезд да застывших донских вод. Когда никто не заметил в большой компании их отсутствия. И только, где-то уже совсем далеко раздавалось едва слышное пение:

Ты нас будешь дарить –

Мы будем хвалить,

А не будешь дарить –

Мы будем корить!

Коляда, коляда!

Подавай пирога!

На следующий вечер в доме Сенявиных давался бал. Гостей угощали изысканными французскими блюдами, для приготовления которых, специально из столицы был выписан повар-француз. Но не ради французских угощений собрались у Сенявиных гости. Главной приманкой являлась старшая княжна, красавица Вера.

Кто не знал княжны Веры, непременно желал познакомиться с ней, – с той, о ком, как о мифологической богине слагались легенды. А кто имел счастье знакомства с ней, чувствовал постоянную потребность хоть издалека, хоть иногда, но видеть ее. Мужчины слетались к Вере, как мотыльки на яркий свет и едва представленные ей, тут же объяснялись в любви. Женщины же остерегались ее и ревновали к красоте, сплетничая о ее романах пытаясь создать для нее дурную репутацию. Но вместе с тем и боялись ее коварного ума, все подмечающего взгляда и мстительного характера, от чего и позволить себе эти сплетни могли лишь втайне от Веры. Но, не смотря не на что, даже самые злые языки сходились во мнении, что прекрасней девушки они не встречали.

На этом рождественском балу, Вере был представлен граф Платов. Этот человек был по-настоящему богат. Получив в наследство от бездетного дядюшки золотопромышленника миллион на банковском счету и в придачу имение в Воронежской губернии, тянущее еще тысяч на двести, он сделался не только миллионером в 28 лет, но вместе с тем гордым, эгоистичным и заносчивым любимцем женщин. Насмешливого и колкого на язык, его не многие выдерживали более десяти минут, а находясь рядом с Верой, он бледнел и замирал на месте.

– О, да у нас новый Пабло! – смеялась Вера.

После этого бала граф Платов сделался постоянным гостем в доме Сенявиных. Теперь по утрам он присылал Вере розы, жемчуга и бриллианты, а вечерами сидел рядом с ней возле огромного камина, украшенного полками с сосудами из темного стекла с удлинёнными горлышками на них, и молча не сводил с нее глаз.