Марек Альтер - История Сепфоры, жены Моисея

— Куда ты пойдешь?

— В Мадиан, к моему отцу. У меня нет другого места. Там я попрошу для вас еды, зерна, скота. У твоего народа хотя бы будет еда, и он не будет предаваться насилию.

— Я пойду с тобой. Я принесу то, что нам дадут. Эви-Цур и его кузнецы пойдут с нами. Обаб останется здесь, чтобы помочь Моисею, когда он спуститься.

Я ошибалась. Для меня не было больше места в Мадиане, во дворе моего отца Иофара.

У колодца Ирмны нас ждали люди.

Эви-Цур воскликнул:

— А вот и Элшем, он идет к нам навстречу.

Эви-Цур улыбался идущему, и я узнала обезображенное огнем лицо Элшема, которое напомнило мне лицо Мириам. И еще я подумала, что моего рубца никто не может увидеть.

Но Элшем не ответил на улыбку Эви-Цура. Из группы кузнецов, которые шли за ним, раздался знакомый голос:

— Куда вы идете? Кто позволил вам приблизиться к колодцу?

— Орма!

Мне навстречу шла моя сестра Орма. Время не тронуло ее красоты. Глаза ее были так же черны, губы сложены в такую же презрительную гримасу.

— Я возвращаюсь к нашему отцу, и еще я хочу взять еды для народа Моисея. Они в пустыне умирают от голода.

— Иофар умер, и теперь я, жена Реба и царица Шеба, управляю его двором. Я не позволю народу твоего Моисея наброситься, как саранче, на мое добро.

— Орма, сестра моя!

— Я тебе не сестра, и мой отец Иофар никогда не был твоим отцом!

— Орма, они голодают! Мои сыновья погибли, оттого что они голодны!

— Кто хотел быть супругой Моисея?

Ей хватило одной улыбки, чтобы Элшем и его сбиры выхватили свои клинки и бросились на нас.

Когда Элшем вонзил мне в живот свой точеный клинок, я увидела, что его рубец трепетал, как рубец Мириам перед золотым тельцом.

Но какая мне была разница? Я уже была мертва. Моя жизнь осталась в телах моих сыновей.

Иешуа вернулся в лагерь Израиля.

Моисей спустился с горы. В этот раз он принес каменные скрижали, на которых было написано: «Ты примешь пришельца, потому что ты был пришельцем в стране Фараона».

Яхве спустился в лагерь и наказал Мириам семью днями проказы за то, что она так жестоко презирала Сепфору.

Сын Аарона сказал:

— Надо выступить против Мадиана и наказать их за смерть Сепфоры.

Моисей ответил:

— Зачем? Она искала доверия, уважения и любви. Она не хотела войны. Она ждала ласки, от которой ее черная кожа становилась еще прекраснее. Как давно я не ласкал ее! Я тоже убил ее.

Но сын Аарона убедил остальных, и они ушли в Мадиан воевать.

И сказал Моисей народу своему:

— Мы не мед и молоко. Мы пустыня сердца в пустыне. Мы еще не заслужили Ханаана.

И вместе с народом своим, которого он вывел из Египта, он ходил по пустыне до самой своей смерти и стал прахом во прахе.

У него нет ни каменной могилы, ни святого грота для его костей, он навеки покоится в огромной могиле слов и памяти.

Кто помнит о Сепфоре, о чернокожей Сепфоре из Куша? Кто помнит то, что она сотворила, и кто еще произносит ее имя?