Колин Маккалоу - Цезарь, или По воле судьбы

Ты, конечно, знаешь, что Птолемей Авлет умер в мае прошлого года, задолго до того, как я прибыл в Сирию. Его старшая дочь, семнадцатилетняя Клеопатра, взошла на египетский трон. Но от нее как от женщины потребовали, чтобы она вышла замуж за близкого родственника – брата, двоюродного брата или дядю. Чтобы сохранить чистоту царской крови, хотя нет сомнений, что кровь самой Клеопатры нечистая. Ее мать была дочерью понтийского царя Митридата, в то время как мать ее младшей сестры и двух младших братьев была родной сестрой Птолемея Авлета.

Я постараюсь не отвлекаться, но, наверное, мне нужно выговориться, а здесь нет никого, с кем я мог бы побеседовать. А ты – отец моей любимой жены, мой друг, и кому же, как не тебе, позволительно излить горе?

Прибыв в Антиохию, я велел Гаю Кассию Лонгину паковать вещи. Надменный, самоуверенный молодой человек. Поверишь ли, он имел наглость сделать то же, что сделал Луций Пизон в конце срока своего правления в Македонии! Он выплатил жалованье армии и распустил ее, прежде чем убежать со всеми награбленными сокровищами Марка Красса, включая золото Иерусалима и золотую же статую Атаргатис, вывезенную из храма в Бамбике.

При постоянной парфянской угрозе (Кассий победил Пакора, сына парфянского царя Орода, загнав его в ловушку, и парфяне ушли, но, конечно же, ненадолго) я остался с единственным приведенным с собой легионом. Как ты понимаешь, не густо. Цезарь набрал свое войско, пользуясь законом Помпея, требующим, чтобы все мужчины от семнадцати до сорока лет проходили военную службу. Но по причинам, которых мне не понять, люди предпочли Цезаря Бибулу. Я вынужден был вербовать солдат насильно. Войско какое-то у меня собралось, но оно не было настроено драться с парфянами.

Я решил, что неплохо бы попытаться одолеть парфян изнутри, и купил парфянского аристократа Орнадапата, велев ему нашептывать Ороду, что его сын Пакор хочет свергнуть отца. Кстати, недавно это сработало. Ород казнил Пакора. Восточные цари страшатся семейных переворотов.

Но до того я нажил себе головную боль, раздумывая, как защитить провинцию, не имея приличного войска. И ухватился за предложение царевича Антипатра, занимающего высокую должность при еврейском дворе. Он посоветовал мне отозвать из Египта легион Авла Габиния, застрявший там после возведения Птолемея Авлета на отнятый у него трон. Антипатр сказал, что солдаты в нем сплошь ветераны. Они еще семнадцатилетними ушли на Восток с Флакком и Фимбрией, чтобы прижать Митридата. А после сражались под командованием Суллы, Мурены, Лукулла, Помпея, Габиния. Тридцать четыре года суровой воинской службы. Каждому перевалило за пятьдесят. Это, конечно, возраст, но также и огромнейший боевой опыт. Они были расквартированы под Александрией, но не были собственностью Египта. Являясь римлянами, они подчинялись лишь Риму.

Таким образом, в феврале этого года я наделил моих сыновей Марка и Гнея полномочиями пропреторов и послал их в Александрию к Клеопатре (ее супругу и брату Птолемею XIII только-только исполнилось девять). Они должны были убедить царицу отдать принадлежащий, собственно говоря, нам легион. Я полагал, что эта поездка многое даст моим сыновьям. С одной стороны, задание легкое, с другой – важный дипломатический ход. Рим ведь еще не вступил в официальные отношения с новой правительницей Египта. Моим сыновьям, таким образом, доставалась роль первых послов.

Они добрались до Египта сушей, ибо не переносили морской качки. Каждого сопровождали шесть ликторов и эскадрон галатийской кавалерии, которую Кассию не удалось расформировать. Антипатр встретил их возле Генисаретского озера, проводил через все иудейское царство и покинул лишь в пограничной Газе. В начале марта они прибыли в Александрию.

Царица Клеопатра приняла их весьма благосклонно. Письмо от Марка дошло до меня уже после вести о том, что случилось. Это было кошмаром, Катон! Читать строки, начертанные твоим сыном, и знать, что тот уже мертв! На него огромное впечатление произвела девочка-царица, маленькое, хилое существо с лицом, которое только юность делала привлекательным, ибо нос у нее, по словам Марка, мог соперничать с твоим. Но что для мужчины достоинство, для женщины не лучшее украшение. Впрочем, она отлично владела классическим греческим и была одета как настоящий фараон. Огромная двойная корона, белая внутри красной, белое полупрозрачное плиссированное платье, усеянный драгоценностями воротник. Плюс фальшивая синяя с золотом борода, заплетенная в косу. В одной руке царица держала скипетр в виде пастушьего посоха, в другой – опахало с усыпанной самоцветами ручкой, чтобы отгонять мух. Мухи в Сирии и Египте настоящее бедствие.

Она охотно согласилась освободить римских солдат от обязанности охранять Александрию. Дни, когда это было необходимо, давно минули, сказала она. И мои сыновья поехали в римский лагерь, расположенный за восточными Канопскими воротами города. Лагерь оказался фактически маленьким городком. Все ветераны переженились на местных девушках и занялись мирным делом – стали кузнецами, плотниками, каменщиками. Воинский устав был забыт.

Когда Марк сообщил им, что наместник Сирии отзывает их к себе для дальнейшей службы, они отказались куда-либо ехать! Но выхода у них не было. В порту Евност уже ожидали нанятые для их перевозки суда. По римским законам они должны были незамедлительно собрать свои вещи и погрузиться на корабли. Старший центурион легиона, ужасный мужлан, вышел вперед и сказал, что они больше не солдаты римской армии. Авл Габиний после тридцати лет службы всех их демобилизовал, и они остались жить в Египте. Обзавелись женами, детьми, открыли свое дело.

Марк разозлился. Гней тоже. Марк приказал своим ликторам арестовать старшего центуриона, но другие центурионы окружили товарища. Нет, сказали они, больше они не служат и никуда не поедут. Гней приказал ликторам поддержать ликторов Марка и арестовать всех бунтовщиков. Но центурионы выхватили мечи. А у ликторов в руках не было ничего, кроме фасций с топорами. Галатийские же конники, получив кратковременный отпуск, находились в Александрии. Произошла стычка. Ликторов и моих сыновей зарубили.

Царица Клеопатра отреагировала мгновенно. Она приказала своему главнокомандующему Ахилле окружить римлян и надеть на центурионов оковы. Моим сыновьям устроили похороны за государственный счет, а их прах поместили в весьма дорогие и изящные урны. Эти урны были присланы в Антиохию вместе с мятежными центурионами и письмом, в котором властительница Египта брала на себя всю ответственность за трагедию и обещала покорно принять любое мое решение вплоть до ее собственного ареста. И приписала, что все солдаты Габиния уже погружены на отправляющиеся в Сирию корабли.