Юзеф Крашевский - Фаворитки короля Августа II

Возвратившись в Пильницу еще до рассвета, Заклик привязал на старом месте свою лодку и пробрался на двор, когда там еще все спали; никем не замеченный, он пробрался в свою комнату, и дождавшись, когда у окон графини открыли ставни, прошелся перед домом и вошел в сад. Он был уверен, что графиня его заметит и не замедлит выйти, так как в комнатах всякий разговор Заклику казался небезопасным. Как он полагал, так и вышло: Анна пришла в сад, и Заклик представил ей самый подробный отчет о своей экскурсии, не забыв упомянуть и о назначенном в этот день маскараде. Это было с его стороны порядочной неосторожностью, которая вскоре же заставила его немало о ней пожалеть; но теперь они заняты были планом, как переправить драгоценности Анны из Пильницы к Леману. После недолгих соображений решено было, что шкатулки с вещами тотчас же будут отправлены с Закликом в Дрезден под видом подарков, посылаемых графиней ее детям. Заклик намеревался отвезти этот багаж немедленно и к вечеру возвратиться снова в Пильницу, чтобы в эту же ночь графиня могла бежать в Пруссию.

Условясь таким образом, графиня возвратилась в дом, откуда Заклик тотчас же начал выносить и устанавливать в дорожную бричку тяжелые ящики. Через час он уже выехал.

Относительно же побега графини были приняты следующие меры: нанятые Закликом лошади в сумерки должны были ждать ее в лесу на берегу Эльбы; когда все в доме улягутся, графиня должна была выйти и ехать до Дрездена, а оттуда далее до прусской границы. В известных Заклику местах были заготовлены заставы, и он надеялся, что его госпожа вскоре будет вне всякой опасности от саксонской погони, но вдруг все эти его надежды потерпели сильное поражение: графиня объявила, что она во что бы то ни стало хочет остановиться в Дрездене и взглянуть на сегодняшний маскарад.

Все усилия Заклика отклонить ее от этой опасной затеи были напрасны, и он, как ни спорил, должен был ей уступить.

— Я очень хорошо знаю, чем я рискую, — говорила Анна, — меня, конечно, могут схватить, отвезти в Кёнигштейн или даже прямо убить, но я должна там быть! Это мне необходимо!

Как ни неприятно это было преданному Заклику, но, зная упрямство своей госпожи, он с нею более не спорил и отправился в город. Дорогой он подпоил своего кучера так, что тот, отдав вожжи Заклику, преспокойно заснул в бричке и не видел, как тот, сам правя лошадьми, заехал на постоялый двор и, забрав на плечи все привезенные им вещи, снес их осторожно к Леману.

Заклик, возвратившись назад, сам запряг лошадей и, взяв вожжи, погнал назад в Пильницу.

Таким образом, дело с имуществом было улажено, и теперь оставалось спасать только саму графиню.

Ко́зель в это время осторожно собирала свои бумаги, жгла письма и вообще готовилась в свое небезопасное путешествие, до выезда в которое ей суждено было испытать еще некоторые тревоги. Так, едва в обычный час ей подали обед, как совершенно неожиданно к ней пожаловали из Дрездена граф Фризен и Лагнаско, которых она могла считать подосланными с поручением заглянуть, что она поделывает.

Ко́зель настолько владела собой, что приняла их как нельзя более радушно; была свиду очень спокойна, говорила о разных своих предположениях, об устройстве пильницкого сада, которым была будто бы очень занята, и, спустив благополучно с рук этих гостей, сказалась прислуге больной и ушла в спальню несколько ранее обыкновенного.

В доме по случаю нездоровья графини приказано было соблюдать тишину, и прислуга предалась покою.

Заклик, обойдя двор и удостоверясь, что весь дом спит, постучал в небольшую дверь, ведущую из покоев графини в сад. Ко́зель вышла, вся закутанная в черное; она быстро прошла к берегу Эльбы и села в лодку, которая и поплыла вниз по течению. Береговой тростник и лозы укрыли бы от людских глаз эту лодку даже и днем, а теперь ее совсем никто не мог видеть. Через четверть часа они остановились у берега, вышли и, отыскав в лесу ожидавшую их повозку с четырьмя лошадьми, поскакали в Дрезден. В то время, полное любовных приключений, ночные странствования с женщинами были делом весьма обыкновенным, так что подобная ночная поездка не могла удивить нанятого кучера, он и не думал, что способствует преступному побегу.

Путь до Дрездена был невелик, и беглецы его проехали очень скоро.

Выйдя из повозки в самом безлюдном месте, графиня подала Заклику накидку и сказала:

— Наденьте это как можно скорее!

— Боже! Неужто вы ни за что не откажетесь от вашего ужасного намерения! — воскликнул Заклик.

— Не откажусь и требую, чтобы вы сейчас же надели это и следовали за мною.

Она легким движением руки накинула на голову капюшон своей накидки.

Заклику ничего не оставалось, как последовать ее примеру, и он пошел за графиней.

Как только они повернули к Замковой улице, так тотчас заметили, что все дома там убраны флагами и ярко иллюминованы; улица была битком набита экипажами, людьми, лошадьми и носилками. Повсюду раздавались шум, смех, писк, которые производили на Ко́зель раздражающее впечатление; но она все-таки быстро продвигалась вперед и увлекала следовавшего за нею Заклика, который старался заслонять ее и от толчков и от рассматривания.

На галерее ратуши играл оркестр музыкантов в фантастических костюмах; внизу под галереей кишели самые пестрые маски, а на самом рынке были построены убранные цветами балаганы и лавки, в которых разряженные в различные восточные костюмы женщины продавали безделушки, напитки и сладости. Вокруг карнавальных торговок собирались кучки острословов и шутников.

Впрочем, все это было гораздо более шумно, чем весело.

В конце Замковой улицы Ко́зель остановилась, точно у нее не хватало сил идти далее.

Заклик воспользовался этой минутой и еще раз шепнул ей:

— Вернитесь, графиня!

Но она вместо ответа только сжала его руку и быстро двинулась вперед. Стремление Ко́зель было неудержимо; она все рвалась вперед и вперед, пока вдруг не вздрогнула, остановила движением Заклика и сама встала: около них волновалось целое море фигур, и трудно было определить, кто был виновником ее внимания. Но вот Заклик осмотрелся пристальнее и увидел, что глаза его госпожи устремлены на человека, который высматривал кого-то, стоя от них всего в нескольких шагах. Это был высокий и необыкновенно статный мужчина в шляпе с черным пером и в черном бархатном костюме с золотой цепью на груди; несмотря на покрывавшую его лицо черную маску, в нем нетрудно было узнать короля Августа, и Анна его узнала: она остановилась, перевела дух и вдруг пошла к нему быстрыми и смелыми шагами.

Заклик понимал, что ему теперь некстати торчать при своей госпоже, и он наблюдал за нею только издали. Она приблизилась к королю, окинула его с головы до ног пристальным, вызывающим взглядом и, тихо отойдя на несколько шагов, остановилась.