Уильям Эйнсворт - Джон Лоу. Игрок в тени короны

— Убийство! — воскликнул Пэт, появляясь у двери, соединявшей обе комнаты. — Честное слово, было что-то очень похожее на стон.

— Приложи-ка ухо к полу, как я, и ты вполне удостоверишься в этом. Святые угодники, спасите нас! Кого-то убили, — прибавил он, когда ясно послышался звук падения тяжёлого тела на пол.

— Пойдём, Терри, посмотрим, в чём дело! — крикнул Пэт. — Подыми на ноги весь дом. Я мигом приду.

Терри не заставил просить себя вторично и быстро вышел. Достигнув лестницы, он заметил Этампа, который стоял настороже у двери комнаты, где произошло гнусное убийство. Бледное лицо и странная осанка негодяя вызвали подозрения Терри, и он решил схватить его. Этамп, однако, не дожидался приближения Терри — будучи уверен, что сейчас будет поднята тревога, он сбежал вниз по лестнице и укрылся в надёжном месте. Вместо того, чтобы последовать за ним, Терри стал у двери роковой комнаты, и, глядя через щёлку, увидел зрелище, от которого у него застыла кровь в жилах. Тело несчастного Лакруа лежало на полу, в луже крови. Рядом стоял Горн, который очищал кинжал от кровавых пятен салфеткой, поминутно поглядывая на бездыханную жертву. Миль, который казался нисколько не смущённым этим жестоким убийством, овладел бумажником и жадными глазами смотрел на находившиеся в нём деньги. Он и не подозревал, что этот бумажник принадлежал его отцу и мог быть получен без кровопролития.

Терри был так испуган зрелищем, которое представилось его глазам, что с минуту не мог двинуться с места. Наконец, очнувшись, он заметил, что в дверях торчит ключ. Он тотчас повернул его и спустился по лестнице, чтобы поднять тревогу. Скрип ключа в замочной скважине заставил содрогнуться убийц. Отбросив кинжал, Горн подбежал к двери, но нашёл её запертой. В ту же минуту он услыхал крик ирландца.

— Мы погибли! — воскликнул Горн. — Тревога поднята.

Даже в таком ужасном положении Миль сохранил хладнокровие. Засунув в боковой карман бумажник, на который променял свою душу он бросился к окну и распахнул его. Выглянув, он увидел что можно спуститься с помощью некоторых выступов в дереве, из которого был выстроен дом. По счастливой случайности, в этой части улицы в ту минуту не было никого.

— Мы спасены! — крикнул он. — Можно выйти отсюда.

— Нельзя терять ни минуты! — воскликнул Горн. — Я слышу шаги на лестнице.

Миль перелез через окно и, будучи очень ловким и проворным, быстро достиг перекладины здания, откуда соскочил на землю, но при падении с большой высоты несколько повредил себе ногу. Горн оказался более счастливым и достиг земли благополучно. Не заботясь о своём товарище, который, хромая, следовал за ним, он бросился к улице Кенкампуа и вбежал в толпу, которая к тому времени сильно увеличилась. Так он скрылся. Между тем Терри, в сопровождении хозяина кабачка и нескольких слуг, ворвались в комнату, которую только что покинули убийцы. Пока прочие, поражённые страшным зрелищем, представившимся их глазам, оставались на месте, Терри бросился к открытому окну и увидел Миля, который, не будучи в состоянии идти дальше, искал убежища в дверях.

— Вот один из них! Я вижу его! — кричал Терри. — Пойдём со мной, Пэт. Мы живо схватим его.

Пойманный во время побега двумя ирландцами, Миль быстро был оси лен ими. Его привели в кабак, в комнату, где лежал мёртвый, и подвели к жертве. Ему было невозможно отрицать свою вину, да он и не пытался. При нём нашли бумажник, а кружевные рукава верхнего платья были забрызганы кровью.

Слуги кабачка подняли тревогу, и в невероятно короткое время каждому на улице Кенкампуа стало известно, что в «Деревянной Шпаге», в Венецианском переулке, несколькими знатными молодыми людьми совершено страшное убийство. Ворота у улицы Обри-ле-Буше и улицы Медведей были заперты, и стража не позволяла никому пройти через них без строгого расспроса. Но эти предосторожности, насколько они касались Этампа, были предприняты слишком поздно: задолго до того, как тревога распространилась, он был уже вне улицы Кенкампуа. Вскочив в наёмную карету, он поехал с величайшей быстротой в отель Фландрия, где запасся несколькими лёгкими пожитками и покинул Париж. Его так и не поймали: он провёл остаток дней в Голландской Индии под именем Гранпре.

Горн сумел избегнуть бдительности часовых, стоявших у решётки улицы Обри-ле-Буше, но так как его одежда была изорвана и перепачкана в крови, он не посмел отправиться по улице Сен-Дени, но поспешил к рынку с целью зайти в какой-нибудь тёмный кабачок в этой части города. Рынок в это время дня был более всего оживлён, и ему, может быть, удалось бы проскользнуть незамеченным, если бы его испуганный вид и изорванная одежда не привлекли внимания грубого разносчика, который схватил и остановил его.

— Постойте-ка, сударь! — воскликнул он, удерживая Горна сильной рукой. — Что за притча? Судя по крови на ваших руках и рубашке, вы участвовали в отчаянной свалке. Вы дрались с какими-нибудь негодяями на Рынке? По виду, вы принадлежите к знатным людям. Могу я оказать вам услугу?

— Я бесконечно обязан вам, мой добрый друг, — ответил Горн, испуганный такой задержкой. — Я, как вы догадались, принадлежу к знати. Кровь, которую вы видите на моей одежде, — моя собственная. Я, подвергся нападению злодеев в одном ресторане и считаю себя счастливым, что мог убежать живым.

— Тысяча чертей! Это следует передать полицейскому. Пойдёмте, господин, я проведу вас в участок.

— Вы очень любезны, друг мой, но я не хочу беспокоить вас. Укажите мне, где он, и этого довольно.

— Ба! Это нисколько не обеспокоит меня. Участок тут же, на улице Обри-ле-Буше. Я очень хорошо знаю комиссара Реньяра и представлю вас ему.

— Но это лишнее, повторяю вам. Если участок на улице Обри-ле-Буше, я могу легко найти его.

— Вам лучше взять меня с собой, иначе вы подвергнетесь насмешкам рыночных торговок. Некоторые из них уже пристально следят за вами.

Видя, что ему не удастся освободиться от своего мучителя, не вызвав подозрений, Горн позволил отвести себя на улицу Обри-ле-Буше, причём носильщик шёл всю дорогу рядом с ним, так что бегство было невозможно. По приходе в полицейский участок, они были тотчас приведены к комиссару Реньяру, который внимательно выслушал рассказ Горна. Перед тем, однако, как молодой человек кончил рассказ, в соседней комнате послышался шум, и к комиссару вошёл чиновник с докладом, что в «Деревянной Шпаге» совершено страшное убийство молодыми людьми знатного происхождения, один из которых пойман, а другой убежал.

— В таком случае это и есть тот человек, который нужен, — это второй убийца! — воскликнул разносчик, указывая на Горна, наружность и поведение которого выдавали его виновность. — Как только я взглянул на него, я сказал себе, что этот человек — убийца, и решился не дать ему уйти и привести к вам, господин комиссар. Он шёл довольно спокойно, я должен признать это; но я притащил бы его насильно, если бы он сопротивлялся.