Пётр Чигринов - Под тремя коронами

Уже в первые недели жизни в Вильно Елена ближе всего познакомилась с высшим слоем общества — панами-радой и вельможами. Значительные по своему влиянию при Ягайле и Казимире, паны-рада еще больше усиливались при мягком и неопытном Александре. В раду входили главнейшие светские и духовные должностные лица: виленский, брестский и луцкий епископы; виленский, трокский и подляшский воеводы; жмудский староста, подскарбий дворный. В их руках были главнейшие государственные должности — уряды. Они же были канцлерами и гетманами. Как некогда при Витовте и Казимире, так и при Александре советниками, высшими сановниками и придворными являлись представители белорусских родов, потомки князей Слуцких и Копыльских, происходивших от Олельки, внука Ольгерда и Иулиании; князья Сапеги, потомки Наримунда Гедиминовича, князя пинского и мозырского; князья Друцкие-Соколинские, Горские, Любецкие, Озерские, Подберезские, происходившие от Романа Галицкого; князья Соломорецкие, Лукомские, Головчинские, Масальские и другие. Высокое положение в княжестве занимали также и знатные боярские, хотя и не княжеские роды — Деспотов-Зеновичей, Тышкевичей, Корсаков, Ходкевичей, Кишков, Глебовичей, Войнов, Завишей, Воловичей, Гарабурдов и других. Значение панов рады в княжестве, ее сила поразили Елену, воочию видевшую роль московских бояр и князей и их взаимоотношения со своим государем. Поэтому, воспользовавшись установившимся полным взаимопониманием и гармонией в отношениях с мужем, Елена робко попыталась вмешаться непосредственно в политическую жизнь государства и дела великого князя:

— Александр, почему у нас так велико значение рады и почему фактически она принимает все важные решения, а не великий князь, — нерешительно — а вдруг воспримет как вмешательство в его дела — спросила Елена.

— Так сложилось, вошло в обычай. Видимо всем великим князьям и мне это намного облегчает жизнь, — ответил он. Но, почувствовав, что это звучит не совсем искренне и убедительно, продолжил. — Во всяком случае, мой отец советовался с радой по всем делам внешней политики, с ней же решал вопросы законодательства, управления и суда. Рада помогает решать все сложные проблемы, а их великое множество. И даже сейчас, после нашего брака и родства с таким сильным государем, как твой отец.

Положение нашей страны улучшилось и даже упрочилось, но не настолько, как ожидалось. Во взаимоотношениях с Польшей Великое княжество по-прежнему находится на положении просителя, часто так и не получающего никакой помощи. Литва надеялась на помощь Польши на юге, где, помимо набегов крымских татар, грозную опасность представляла Турция. Поскольку эта страна еще в большей мере угрожала Польше, то последняя была заинтересована в согласованных действиях с Литвой. Тем более, что успешные действия Иоанна III на восточных границах Великого княжества Литовского совпали с усилением турецкого давления на Венгрию и закреплением турок в румынских княжествах. Два года назад Литва и Польша обменялись грамотами о верности военному союзу. Ратифицируя договор о трехлетием перемирии с Турцией, польские послы, действовавшие и от имени Великого княжества, сумели добиться от султана Баязета отхода крымских татар от крепости Четатя-Албэ в устье Днепра. Однако в ответ на это крымчаки построили в низовьях Днепра новую крепость, а вскоре ворвались на Волынь, но полякам и литвинам удалось разбить их под Вишневом. Затем татары разорили Киев, а в следующем году — Ровненскую область. Москва же проводила и, к сожалению, проводит двойную политику. Сначала Иоанн даже не сообщил Менгли-Гирею о мирном договоре с Великим княжеством, а позднее дал понять, что благосклонно отнесется к действиям татар против него. Боярин Звенец привез хану извинения Иоанна, что за худой зимней дорогою не уведомил его о моем сватовстве. При этом московский великий князь писал Менгли-Гирею: «Не требую, но соглашусь, чтобы ты жил в мире с Литвою, а если Александр будет опять тебе или мне врагом, то мы ополчимся на него общими силами…»

При наличии угрозы Польше со стороны турок, — продолжил далее Александр, — важную роль играет влияние на Молдавию. Она стала яблоком раздора между Венгрией, Польшей и Турцией. Поляки стремились вернуть свою гегемонию в Молдавии, как при поддержке Литвы, так и путем создания широкой антитурецкой коалиции.

Александр, видимо, устав от этих рассуждений, замолчал. Но Елена и сама уже хорошо представляла проблемы, стоявшие перед княжеством. Она видела, что отсутствие явных успехов во внешней политике Александра ослабляло и без того непрочное положение Литвы среди государств, которыми управляли Ягеллоны. Посетившие Вильно в 1495 г. польские Ягеллоны привезли проект создания для самого молодого представителя династии Сигизмунда отдельного княжества со столицей в Киеве. Фактически это означало переложить расходы на содержание Сигизмунда на Великое княжество Литовское, освободив от этой обязанности польского короля Альберта. Однако рада панов при поддержке верхушки знати выразила категорический протест. А сам Александр, писавший польскому королю, что он всегда будет действовать согласно его советам, согласовывавший с ним даже свое сватовство к дочери Иоанна и отправлявший на утверждение королю даже свои акты о производстве шляхтичей в рыцарское достоинство, на этот раз был вынужден уведомить Альберта, что не может игнорировать волю страны.

Депутация Польши, участвовавшая весной 1496 г. в работе виленского сейма Великого княжества, повели речь о возобновлении унии двух государств. Причем польская делегация, стремясь к уступкам, предложила обсудить один из более ранних актов унии, в котором сюзеренитет Польши не подчеркивался. По сути польский проект предусматривал договор о взаимной помощи, то есть политический союз, в том числе и избрание монархов в обеих странах из династии Ягеллонов. Рада панов и Александр согласились утвердить документ с условием, чтобы не действовали все прежние акты, нарушавшие суверенитет Великого княжества. Поняв, что Литва, даже находясь в незавидном положении, соблюдает свои интересы, польские делегаты возвратились в Краков.

Усиление Московского княжества привело к установлению в это время связей Великого княжества Литовского со Швецией. После вторжения русских в Финляндию шведы прислали в Вильно посольство с просьбой о помощи. Но Александр, только что заключивший мир с Иоанном, естественно, не мог его нарушить.

Однако в ноябре-декабре 1496 г. представители Польши и Великого княжества провели тайную встречу в Парчеве, где обсуждалась предстоящая военная операция на юге. Литовское войско должно было действовать против крымских татар, и особенно против Очакова и управляемой турками Четатя-Албэ в устье Днепра. Великое княжество стремилось избавиться от татарских набегов, которые в последний раз дошли до Мозыря. Польское войско должно было атаковать Киликию в устье Дуная.