Пётр Чигринов - Под тремя коронами

Вернувшись к гостям, великая княгиня сказала:

— Поздравляю, пан Бурштын, с рождением сына. Будет настоящим богатырем: руки у него не намного меньше моих… В первый раз вижу такого рыцаря…

Элеонора склонилась в поклоне, пан Бурштын зарделся от оказанной чести…

Елена и Александр всячески поддерживали простую непринужденную обстановку за обедом. Шляхтичи быстро освоились и даже осмелели в присутствии великокняжеской четы. Подшучивали друг над другом, вспоминая наиболее веселое и забавное из своей тихой поместной жизни. К удивлению княгини, обед оказался богатым и даже роскошным.

Подали рысятину, которая считалась деликатесом даже за княжескими столами. Беловатое, хорошо прожаренное мясо, от которого поднимался пар, разнося неповторимый, сладковато-терпкий запах.

— Дорогая дичина, — наклонился пан Гордец к соседу. — Только удачливые охотники могут добыть ее.

— Да, пан Гордец, согласен с тобою, — отвечал Ощера. Я, как и всякий шляхтич, охоту люблю. И угодья у меня неплохие. Но встреча охотника с рысью — редкая удача. Загадочный зверь: великолепно лазает по деревьям, терпелив в засаде. Сутками может сидеть неподвижно на ветке. Все внизу у него как на ладони, его же заметить почти невозможно. Да… — протяжно протянул пан Ощера, замечая, что Александр прислушивается к его словам. И продолжил с видом большого знатока:

— Этот зверь всегда предпочитает свежую пищу, когда ее много — бросает несъеденное. Но врожденная осторожность сочетается в рыси с особенной любознательностью, впрочем, свойственной многим животным. Это и используют умелые охотники.

Видя интерес великого князя, в беседу вмешался и пан Голова:

— Да, зверь редкий, таинственный. У нас из-за пятнистой шкуры его называют тигром. К тому же умный, спокойный и рассудительный. И очень красив. Да что говорить… Просто модница: на ушах кисточки, красивая пятнистая шубка… У меня дома висят три шкуры, и продавать жалко…

— А что пан Ощера, у тебя действительно отличные охотничьи угодья? — спросил Александр.

Все с любопытством ждали ответа, так как обычай требовал в этом случае приглашать гостя на охоту.

Пан Ощера, гордый вниманием князя, поднялся:

— Да, ваша милость. Приглашаю тебя с супругой, великой княгиней Еленой, да и со всем двором ко мне на охоту. По первому снегу…

Но Александр конкретного ответа не дал, только и сказав:

— Все недосуг, Панове…

Но начавшийся разговор об охоте, столь близкой и понятной каждому шляхтичу, бурно продолжался. Помалкивавший за столом пан Голова тоже показал себя знатоком:

— Да, великий государь, все мы здесь охотники. С одной стороны охота за зверями и для наших дедов была главным занятием и вместе с тем школой военного быта. Недостаток необходимых тканей издавна восполняли у нас, как и во всей Литве, в том числе и в Черной Руси, звериными шкурами, которые в быту составляли и роскошь, и предметы первой необходимости. Настоятельная нужда в меховой одежде способствовала чрезвычайному распространению охоты… Охота полностью восполняет потребности людей в мясе. И сейчас бочки соленой и вяленой зверины отправляются по зимнему пути к иноземным приморским купцам. Мои предки, пусть память о них будет благословенна, — сказал пан, — оставили мне хорошее стадо бобров, которое составлялось искусственным подбором самцов и самок по цвету шерсти. В результате мои шкуры бобров охотно покупают даже на ярмарке в Лиде.

В разговор вступил и Басенок. Рассудительно и спокойно он стал рассказывать:

— В моем доме еще хранятся трофеи предков, охотившихся на золоторогих, как говорят легенды, туров. Тогда литовские охотники рогами молодецки убитого тура дорожили больше, чем его шкурой и мясом. Простым людям не дозволялось охотиться на этого дикого быка, это право было привилегией высших сословий. С тех времен, видимо, и повелось, что эти сословия присвоили себе право добывать крупного зверя, оставив мелкого в пользу простонародья.

Пана Басенка перебил пан Голова, видно не терпевший медлительности не только в действиях, но и в рассуждениях:

— Да, не менее почетным было добыть на литовской охоте защищаемого законом зубра — этого сильного, огромного красавца-богатыря. Кое-кто из страстных любителей этой забавы, склонных к преувеличению, твердил даже, что будто бы между его рогов могли усесться три человека.

Пан Ощера в свою очередь прервал рассказ пана Головы:

— В Литве, как и на окраинных южных степях, еще несколько десятков лет назад, на памяти моего отца, водились дикие кони. А лосей было такое множество, что когда какой-нибудь пан готовился к большой охоте, то лосиное мясо заготавливалось впрок для содержания большого количества охотников. В лесных озерах купались стадами серны. С жалостью в голосе пан Ощера сказал, что зимой на них устраивали охоту волки, загоняя на скользкий лед, и терзали становившихся беспомощными быстроногих животных.

Пока пан Ощера справлялся с охватившими его чувствами, вмешался хозяин дома, пан Бурштын:

— Но царем литовских зверей считается медведь, отличающийся необыкновенным ростом, силой, свирепостью и отвагой. Против него всегда шла и сейчас идет всеобщая война: самому простому человеку предоставлено право охотиться на медведей, как и на волков.

Во время охотничьих походов богатых и знатных целые селения участвовали обыкновенно в облавах, называемых перелаями. У многих не только были раньше, но есть и сейчас постоянные охотничьи дружины. В случае войны они становились ополчением, так как в охотничьих гонках по лесам и полям у них вырабатывалась удаль наездников.

Александр с интересом слушал собеседников и в конце обеда спросил:

— А что, Панове, нет ли среди вас настоящих знатоков бортного дела? Ведь медовая дань в нашем государстве уступает только рыбной. И как написано в древних актах, литовским медом пробавлялась «вся Германия, Британия и отдаленнейшие страны Европы».

Оказалось, что пан Ощера серьезно увлекался пасеками и бортными входами.

— В старину, государь, как многие полагают, все было лучше. Но и сейчас дела у пчеловодов идут неплохо. Свежая природа, обилие липы в лесах, а то и целые липовые рощи вдоль берегов Немана и других рек. К этому добавьте обилие душистых злаков и цветов на роскошно оттененных влажных почвах. Все это производит несметное число пчел. Поэтому часто мед, как и меха, заменяет собой монету, когда ее не хватает. Камни воску и сейчас вывозятся за границу, как один из самых ценных продуктов. Некоторые судебные пени взимались и взимаются определенным количеством меду, а восковыми кругами и свечами делались и делаются взыскания за церковные преступления.