Пётр Чигринов - Под тремя коронами

Александр еще раз подумал о мудрости своей Елены, но сказал:

— А ты знаешь, он в детском возрасте за какой-то проступок получил от отца такую оплеуху, что оглох и почти не слышит левым ухом…

Из Вильно приехали к князю паны-рада. С ними нельзя было не встретиться.

Епископ Войтех Табор обратился к нему:

— В сих несчастных обстоятельствах, князь, нужно думать о спасении своей державы. Прежде всего умножить ее могущество, ибо сила выше всего. Александр не преминул уколоть епископа:

— Да, выше всего, кроме Бога, дающего эту силу…

Затем примирительно добавил:

— К силе нужна еще и удача, счастье…

Епископ в свою очередь, как бы упрекая князя, сказал:

— У счастья есть спутницы-сестры: верность себе, чистая совесть, работа… Тогда и загадочная сила Провидения проявит себя…

А воевода виленский предложил составленный радой план действий.

И вскоре были укреплены Витебск, Полоцк, Орша, Смоленск. Возросли и дипломатические усилия Великого княжества Литовского. От имени Александра пошло письмо-увещевание к государю молдавскому Стефану, что ему, дескать, должно быть стыдно, если он нарушит мирный договор и станет способствовать сильному для угнетения слабого. Крымского Менгли-Гирея Александр убеждал следовать примеру отца, постоянного союзника Казимира. Государя московского Александр называл при этом вероломным, хищным, лютым братоубийцею. Великий князь литовский обратился к высшей знати, городам и ротмистрам наемников всех стран, управляемых Ягеллонами. Было объявлено об учреждении рыцарского братства для борьбы со схизматиками, т. е. православными, и обещаны хорошие условия найма. В Польшу, Богемию, Венгрию, Германию были посланы люди, которые, не жалея казны, должны были нанимать умелых, хорошо вооруженных воинов. С Ливонией Александр заключил тесный союз: всем было известно, что ее магистр фон Плеттенберг мог даже с малыми средствами делать великое… С ним условились вместе ополчиться на Московию, делить между собою завоевания и в течение десяти лет одному не мириться без другого…

И магистр начал действовать как ревностный союзник Литвы и враг Иоаннов. Исполняя договор и полагая, что и король тоже исполнит его, Плеттенберг объявил московскому государю войну, задержав в своих владениях псковских купцов. Псковичи послали гонца в Москву с этим известием и великий князь выслал к ним на помощь воевод-князей Василия Шуйского и Даниила Пенко. Плеттенберг собрал четыре тысячи всадников, несколько тысяч пехоты и вступил в Псковскую область. По обыкновению грабил, истреблял все огнем и мечом. В сражении под Изборском 27 августа, впав в ужас от пушечного грома и искусного действия огнестрельного снаряда немецкого, псковитяне и дружина московская бежали с поля боя. Отступили с великим стыдом, хотя и без важного урона. Но в начале сентября в войске Плеттенберга открылась жестокая болезнь — кровавая диарея, которая бывает от худой пищи и недостатка соли. Не время стало думать о геройских подвигах. Немцы поспешили восвояси. Тем более, что занемог и сам магистр. Он с трудом добрался до своего замка. Литовцы тоже удалились.

Месть Москвы должна была последовать, и Иоанн выслал новую рать с князем Александром Оболенским и татарский отряд. И несмотря на то, что в первой схватке под городом Гелмедом Оболенский был убит, русские десять верст гнали немцев. Из неприятельской рати не осталось даже вестоноши, т. е. вестника, который мог бы дать знать магистру о случившемся. Причем москвичи и татары секли врагов не саблями светлыми, а били как свиней, шестоперами.

Затем русское войско вторглось в Финляндию, опустошило ее до Тавастгуса и поразило шведское войско, потерявшее 7 тысяч человек. Полки, составленные из устюжан, двинян, онежан и важан, отправились из устья Двины морем в Каянию, где жителей берегов Лименги привели в русское подданство.

Хан Золотой Орды Ахмет в качестве союзника Литвы стремился обуздать крымцев Менгли-Гирея. В июне 1501 г. он отбросил их в Крым, изгнал Василия Шемячича и Семена Можайского в Москву, в сопровождении литовского посланника Михаила Халецкого занял Рыльск и Новгород-Северский. Но совместных действий с литовскими войсками не получилось. И крымцы стали переигрывать золотоордынцев. Они не давали покоя орде Ахмета ни зимой, ни летом. Жгли степи, в которых она обитала. И напрасно Ахмет звал на помощь литвинов. Он жаловался, винил Александра, говоря ему через своих послов:

— Для тебя мы ополчились, сносили труды и нужду в степях ужасных; а ты оставляешь нас без помощи, в жертву голоду и Менгли-Гирею…

Но упреки и призывы оставались тщетными. Весной 1502 г. крымчаки уничтожили остатки бывшего Батыевого царства. Они рассеяли, истребили или взяли в плен толпы сторонников Ахмета, остальных прогнали в степи ногайские. Менгли-Гирей торжественно известил Иоанна:

— Древняя Большая Орда уже не существует…

Пытаясь восстановить положение, Ахмет с братьями выехал за помощью в Царьград к султану Баязету. Но на границе их остановили и передали слова султана:

— Для врагов Менгли-Гирея нет пути в Османскую империю…

Попытка бывших правителей Золотой Орды спастись у короля и великого князя литовского оказалась еще более плачевной. В Киеве их заключили в тюрьму: Александр полагал, что они могут быть залогом мира с Тавридою.

В Польше и Литве существовала традиция: поверженных недругов представлять сеймам. Ахмет был представлен радомскому сейму, на котором он торжественно обвинял Александра:

— Ты льстивыми обещаниями вызвал меня из дальних стран Скифии и предал Менгли-Гиреям. Утратив мое войско и все царское достояние, я искал убежище в земле друга, а друг ввергнул меня в темницу. Но есть Бог, — промолвил он, воздев руки к небу, — пред ним будем судиться, и вероломство твое не останется без наказания.

Но ни красноречие, ни истина, содержавшаяся в этих упреках, не тронули Александра. Его вельможи ответили хану, что он должен винить самого себя… Последний предводитель Батыевого племени, царь Золотой Орды умер невольником в Ковно.

В это время Иоанн едва не поссорился с Менгли-Гиреем. Он велел заточить царя казанского Абдыл-Летифа, что оскорбило крымского хана. Менгли-Гирей просил Иоанна или отпустить Летифа, или наградить поместьем. Если не исполнишь этого, — писал хан, — то уничтожится наш союз, весьма для тебя полезный… При этом хан послал Иоанну перстень из рога кагарденева, индийского зверя, коего тайная сила мешала действию любого яда. Носи его на руке и помни мою дружбу, — писал Менгли-Гирей, — а свою докажешь мне, когда сделаешь то, о чем молю тебя неотступно… Иоанн дал Летифу пристойное содержание.