Пётр Чигринов - Под тремя коронами

В это время усилилась болезнь Иоанна. Однако, находясь в ясном уме, он продолжал управлять государством, отдавать распоряжения. Но слабел с каждым днем…

На закате одного из октябрьских дней к нему пожаловал митрополит. В несколько восточных чертах его выражалось затаенное, азиатски простодушное лукавство вместе с русским себе на уме. Великий князь встретил его не совсем ласково:

— Что, не терпится, Гермоген? Хочешь причастить, а может и соборовать меня… Смотри, не упусти время…

— О здоровье, государь, справиться зашел. А на упрек твой скажу: мы ведь всегда понимаем друг друга…

— Да, ты во многом способствовал не только церковным, но и нашим делам государским… А о здоровье своем скажу: видно, скоро предстану перед Всевышним… Голос Иоанна прервался. Но, помолчав, он продолжил:

— Но умереть хочу подобно славному деду своему Дмитрию Донскому, государем, а не иноком. Так что схиму принимать не стану…

— Я, государь, и вся церковь наша будем молиться Господу нашему, чтобы он ниспослал тебе и свою любовь, и свое прощение. Само провидение избрало тебя, чтобы ты укрепил и возвысил наше государство среди многих других народов.

Иоанн поддержал мысль митрополита:

— Да, слава Богу, жизнь прожита не зря. Держава наша укрепилась… И сейчас занимает достойное место среди других государств. А ведь около трех веков Россия находилась на обочине европейской политики… Орда с Литвою, как две ужасные тени, заслоняли от нас мир… Но теперь власть великого князя московского усилилась, как, впрочем, усиливаются короли Англии и Франции. А Испания, освободившись от мавров, сделалась вообще первостепенной державой. Португалия упрочила свое положение успехами мореплавания и важными для торговли, для приобретения богатств открытиями. Италия, оставаясь разделенной, сильна своей тонкой политикой, а также флотом, купечеством, науками и искусством. Германию волнуют междоусобия, но и она стремится возвысить достоинство императорское. Венгрия, Богемия, Польша управляются сейчас родом Гедиминовым и составляют как бы одну державу. И можно надеяться, что вместе с Австрией они смогут сдержать напор мусульман, преодолеть силу и настойчивость их султанов… Но это дела дальние… С ближними, как ты знаешь, мы тоже справляемся. И Литва, и Крым, и орден, и восточные татары чувствуют нашу силу…

Видно было, что государь устал и впал в полузабытье… Митрополит, не стуча, вопреки обыкновению, посохом, тихо удалился.

В один из ноябрьских дней 1505 г. Елена вместе со своей доверенной боярышней любовалась подарком матери, присланным ею незадолго до своей кончины. Это была необыкновенно крупная, золотистого цвета, завораживающая всякого, кто смотрел на нее, жемчужина. Даже венценосные особы не видывали таких. Отец Елены приобрел ее у ханши Менгли-Гирея, которой она досталась от Тохтамыша. Иоанну жемчужина стоила многих ожерелий, украшенных дорогими каменьями и жемчугом, перстней, серег, монист, ларцев — красных, желтых, дубовых, золотых, украшенных костяною работой. Ради приобретения жемчужины Иоанн оторвал от себя несколько мис, уксусниц, перечниц, солонок, чарок, ложек, ковшей, кубков, рогов, сковородок серебряных.

София пыталась остановить великого князя:

— Непомерно много платишь ты ханше…

Иоанн, молодо взглянув на жену, ответил:

— Полкняжества не пожалею, но жемчужина должна быть моей… Нашей, — поправил он самого себя. — Ибо, скорее всего, она принадлежала моему деду Дмитрию Донскому, но была утрачена во время нашествия Тохтамыша на Москву.

В это время в комнату вошел и молча остановился у двери Сапега. По его виду Елена поняла: что-то случилось…

— Говори, — сказала она упавшим голосом.

— Печальная весть пришла из Москвы, государыня. Брат твой, Василий, прислал сказать, что на 67-м году от рождения и на 44-м княжения скончался твой отец, Иоанн III. Умирая, он благословил своего старшего сына Василия великим государем Русской земли.

— Что в Москве сейчас происходит…, — тихо спросила Елена.

— Наши люди бывшие там, не говорят об особой скорби и слезах народа, — уклончиво ответил Сапега. Но люди славят дела умершего, благодарят небо, что ниспослало им такого самодержца…

Александр воспринял весть о смерти тестя спокойно. Тем более, что и он, и паны-рада, зная о его болезни, возлагали большие надежды на Иоаннову смерть. В Литве считали, что в Москве сильны сторонники Дмитрия-внука и что они будут противиться утверждению сына Василия на отцовском столе. А усобица между дядею и племянником даст возможность возвратить земли, отнятые у Литвы Иоанном.

Король и великий князь литовский пришел на половину жены, чтобы утешить ее в большом горе. Александр обнял плакавшую Елену и, успокаивая, сказал:

— Есть хорошее, мудрое правило: о мертвых либо хорошо, либо ничего… И, помолчав, продолжил:

— Как бы не складывались отношения между нами, но с точки зрения своей страны он был выдающийся государь. Думаю, что благодарные потомки назовут его Великим. Иоанн оставил потомкам государство удивительное пространством, сильное народом и его духом. Да, всем, в том числе и мне, следует признать, что в Московском государстве за последние тридцать лет происходили судьбоносные события. После знаменитого «стояния» в 1480 г. на реке Угре оно окончательно отказалось от подчинения золотоордынским ханам. Через год было нанесено поражение Ливонскому ордену. В 1483 г. великое княжество Рязанское вынуждено было отказаться от независимой внешней политики, а в 1485 г. великим князем тверским стал сын Иоанна Иван Молодой, а княжество присоединено к единому Московскому государству. В 1487 г. русские войска взяли Казань, и местный хан становится вассалом великого князя. В 1489 г. лишилась независимости Вятская земля. В результате торговой войны с союзом немецких городов Ганзой и войны со Швецией твоему отцу удалось добиться свободной торговли на Балтийском море. Несомненно, — продолжал далее Александр, — что твоему отцу удавалось то, о чем многие государи только мечтали. Конечно, не все у него складывалось так, как ему бы хотелось. Не все шло гладко. Страну сотрясали и внутрицерковные распри, вокруг трона шла борьба между боярскими группировками, казнили подлинных и мнимых заговорщиков. Ты, конечно же, знаешь, — великий князь решил быть откровенным с Еленой, — что ходили слухи о причастности самого московского государя и великой княгини Софьи к смерти наследника Ивана Молодого, сына Иоанна и его первой жены тверской княжны Марии. Когда вновь встал традиционный для Руси вопрос, кому наследовать престол: сыну Василию или внуку Дмитрию, то есть дяде или племяннику, твой отец решил его своей волей в пользу первого. И, как видишь, кровавой междоусобицы и замятии сейчас в Москве удается избегать.