Майт Метсанурк - На реке Юмере

Вечером, когда все стихло и люди постарше отправились на покой, а молодежь собралась у качелей во дворе послушать рассказы воинов, Велло встал со своего ложа, вышел и, опираясь на палку, направился к священной роще.

Во ржи трещал коростель, на лугу кричала перепелка, вдали по-домашнему лаяли собаки. На западе стояла низкая серо-синяя с позолоченным краем стена облаков, небо над ней было медно-красным, а еще выше — светло-рыжим.

Велло всем своим существом впитывал воздух родного края. Теперрь, после того как он побывал в землях врага, пережил опасности, все это было ему дороже, чем когда-либо прежде.

Перед ним темнела высокая роща.

Впервые он достойно, как старейшина, идет к своим предкам. За кустами, на петляющей, заросшей тра­вой дорожке, послышались шаги. Кто так поздно возвращается из рощи? Нет больше Вайке, которая приходила сюда по ночам молиться...

Из-за густого куста серебристой ивы вышла молодая девушка в белом платке, повязанном вокруг головы, и в узорчатой шали на плечах.

— Лемби! — воскликнул Велло, и у него пере­хватило дыхание.

— Ты, Велло? Я слыхала, что ты ранен, — от­ветила девушка.

Но Велло не слышал ее слов, он в радостном изум­лении смотрел на бледное лицо, на белый платок и белую одежду.

— Ты больше... не в черном?.. Ты опять... здо­рова?! Этот распятый дух уже не мучает тебя больше?

Они поднялись по склону холма наверх. Лемби поддерживала старейшину под руку и как ребенок, которому стыдно за свои проступки, но который рад, что на него не сердятся, рассказывала:

— Когда ты ушел на войну, и мой отец тоже, я не могла найти себе покоя. Меня мучило чувство большой вины. От своей веры — веры рыцарей — я не испытывала больше радости, в молитве не находила больше поддержки душе... Я просила Иисуса Христа даровать тебе победу над врагом. Но я знала, что они крещеные и Иисус на их стороне. Тогда я стала тайно просить наших богов. Черная одежда жгла меня. А Лейни молилась как всегда... Когда я ей сказала, что молюсь нашим богам, она очень рассердилась. Затем пришла весть, что наша дружина победила, что рыцари и крещеное войско разбиты... Тогда я не могла больше... Я сбросила черную одежду и черный платок с головы. И порвала четки. Потом я спустилась к ручью, где мы однажды стояли с тобой, и смыла с головы крестильную воду. Я дрожала от страха, что этот дух явится и накажет меня... Я ждала тебя домой, тебя и отца... Теперь я больше не боюсь. Уже второй вечер я прихожу в священную рощу и чувствую, что наши боги близко... Они не подпустят ко мне этого страшного Иегову...

— Это бог грабителей и убийц, — ответил Велло. — Но теперь мы увидели, что он не так могуч, как похваляется этот черноризник.

Лемби прижалась к Велло, поддерживая его, и вдвоем они пошли в рощу.

— С тобой так хорошо, и я никого не боюсь, — сказала Лемби.

— А если снова явится этот черноризник?

— Тогда я скажу ему, что там, на чужбине, я бы­ла в отчаянии, что я боялась Рахи. И поэтому позво­лила окрестить себя и поклялась...

— Ты не связана больше этой клятвой, ты сво­бодна от нее? — с дрожью в сердце спросил Велло.

— Я свободна от нее ...

— Лемби! — воскликнул Велло и прижал к груди дочь Ассо.

Они вошли в рощу и сели под священной березой, зеленые ветви которой свисали до самой земли. Они сели на камень, близко друг к другу. И тогда ста­рейшина, немного передохнув после утомительной ходьбы, взял руку Лемби в свои ладони и сказал:

— Я еще очень слаб. Мои раны не глубокие, но у меня не было времени перевязывать их. Кажется, я потерял много крови. Сам-то я там сде­лал мало... Ведь это был мой первый военный по­ход. Но люди сражались храбро. Когда я оправ­люсь от ран... ты станешь моей женой?

— О Велло! — молвила Лемби, обнимая его и прижимаясь головой к его плечу. — Как я боролась с собой все то время, пока носила черную одежду и крест! По ночам моя душа рвалась к тебе, и каж­дый вечер у меня было искушение пойти к тебе! И только клятва и страх перед муками ада удержи­вали меня...

— А теперь ты больше не боишься ада?

— С тобой я отправлюсь туда с радостью...

— Не верь черноризникам! Они выдумали этот ад, чтобы запугать нас.

— Когда ты рядом со мной, я никого не боюсь! Я буду вместе с Малле ухаживать за тобой, чтобы ты скорее поправился! — сказала Лемби, и слезы из ее глаз упали старейшине на руку.

— Лемби, я люблю тебя! — Старейшина здоровой рукой обнял ее стан. — Ты прекрасна, как молодая кобылица на лугу! Я хочу иметь от тебя детей, и ты должна родить мне сыновей! Нам нужны мужчины, а также и жены для них. Чтобы мы могли противо­стоять рыцарям и крещеным латгалам, если они сно­ва придут грабить нас, и могли мужественно сра­зиться с ними. Мягисте одному это не под силу. Поэтому я хочу послать людей во все кихельконды, ко всем старейшинам, и просить их, чтобы они бы­ли как одно сердце и как одна душа, если рыцари или кто другой явятся сюда со злым умыслом.

Так они сидели вдвоем в священной роще, под старыми березами, и ни печали, ни страха не было в их сердцах. Они были переполнены большой любовью друг к другу и радостью, что они снова вместе.

Березы вокруг стояли недвижные, и только ли­стья осины дрожали неподалеку да ночная птица по­рой шуршала в ветвях.