Валентин Лавров - Катастрофа. Бунин. Роковые годы

Все было бы это не суть важно, если бы в своей ненависти Гришка не зашел за разумные пределы. Он стал обличать своего «партайгеноссе» даже среди моряков Балтийского флота, на его главной военно-морской базе — в Кронштадте. Зиновьев сам способствовал разжиганию недовольства, из-за которого вспыхнуло восстание. Любопытно: ни одного шага своего адъютанта Ленин не осудил. Амбиции Троцкого начинали беспокоить и его.

Незадолго до этого возникшая «Рабочая оппозиция», воспользовавшись предложением ЦК, огласила свою платформу. Она заявила, что партия теряет лицо, забывает, что была первоначально пролетарской, вырождается в касту карьеристов и бюрократов.

В 1921 году к «Рабочей оппозиции» присоединится дочь царского генерала Александра Коллонтай, урожденная Домонтович, фигура весьма колоритная. Верхушка партии хорошо знала о ее амурных развлечениях с Пашей Дыбенко, который по возрасту ей в сыновья годился.

В 1923 году Коллонтай станет первой в мире женщиной-полпредом. В декабре 1933 года пути Коллонтай и Бунина пересекутся в Стокгольме, где эта дама будет послом, а писатель прибудет туда, дабы увенчаться нобелевскими лаврами…

Но вернемся в 1921 год. Троцкий, выступая в ЦК, в очередной раз заявил:

— Успех революции принесет безусловное слияние профсоюзов с государственным аппаратом, а также военную дисциплину и принуждение для поддержания производительности в промышленности.

Все это претворится в жизнь, но тогда Лев Давидович будет уже отлучен от власти и его имя предадут анафеме.

X съезд партии был намечен на 8 марта. Но события в Кронштадте опередили его.

Для подавления восстания Ленин направил большевиков самых верных и беспощадных — Троцкого, бывшего заведующего биржей труда, а нынче члена РВС Лепсе, главкома Тухачевского, Дыбенко, Каменева.

Мир замер в ожидании очередного потока крови.

После поражения Врангеля в ноябре двадцатого года ничто не заставляло сердце Бунина сжиматься с такой тревогой и надеждой, как кронштадтское восстание.

С нетерпением каждое утро Бунин ждал газеты. Они пестрели крупными заголовками:

«БОМБАРДИРОВКА ПЕТРОГРАДА С КРОНШТАДТСКИХ ФОРТОВ». «БОИ НА ЛЬДУ». «ВОССТАВШИЕ НЕ СДАЮТСЯ».

Спецкор «Последних новостей» в Гельсингфорсе сообщал:

«Вчера на рассвете большевистский десант начал атаку на Кронштадт. «Аврора» и «Петропавловск» отражают атаку огнем своих орудий. Красная Горка захвачена большевиками».

Биржа — самый чуткий барометр деловой жизни — тут же среагировала. Резко возросла котировка «русских ценных бумаг». «Николаевские» сторублевые купюры, «колокольчики», «думские» — все вновь пошло в ход, получило цену. Дальновидные спекулянты, скупавшие их за гроши в далекой Галиполии или у проходной завода «Рено», куда безуспешно ходили беженцы устраиваться чернорабочими, на кронштадтской смуте и крови делали солидные барыши.

«Биржа прошла при очень нервном настроении… Под влиянием последних сообщений о кронштадтском восстании резко вырос интерес к русским ценностям. В частности, после продолжительного перерыва котировались все государственные займы: 1893, 1894, 1914 годов. Если еще 5 марта они ничего не значили, то теперь их стоимость подскочила до 20 франков и выше», — писали в те дни газеты.

Сообщалось: акции «Русская нефть» стоят 388 франков, Тер-Акопова — 251 и «Брянские» — 155 франков.

Одна из самых многочисленных русских общественных организаций в Париже — Земско-городской союз (Земгор) — приняла решение об оказании помощи восставшим. Из своих скудных средств они решили выделить 100 тысяч франков для закупки и отправки продуктов для восставших.

По мере сил помогали и другие организации, как и частные лица.

Читатель помнит дневниковую фразу Бунина, сделанную 8 марта: «…Схватился нынче за газеты». Что в тот далекий день писатель мог прочитать в них?

« Надежда русских. Еще ни разу после воцарения в России большевистских людоедов мы не были столь близки к осуществлению заветного желания — возвращению на родину. Как может сохраняться власть, которую все ненавидят? Как можем мы, несчастные дети ее, жить вдали от нее?..»

«Сегодня спецкор „Последних новостей“ выезжает на место событий в Кронштадт».

Повстанцы лили кровь, а мир продолжал жить своими законами.

« Торговый дом ювелирных изделий „Иосиф Маршак“ из Киева по высоким расценкам покупает бриллианты, золото и платину. Контора в Париже открыта от 10 часов до 5 часов».

« На парижской бирже. На бирже в связи с событиями в Кронштадте наблюдается подъем акций русских промышленных предприятий и появление вновь оживленных оборотов с русскими государственными займами, сделок с которыми на парижской бирже не было в течение продолжительного времени».

« Ресторан „Тройка“. Ежедневно с 12 часов ночи хор московских цыган. Кочевые таборные песни и пляски. Любимые песни старой Москвы и Петербурга. При участии любимцев публики Юрия Морфеси, Дмитрия Полякова и Галины Мерхоленко».

« Как сообщают нам из Берлина, Русское общественное собрание устраивает торжественное заседание, посвященное незабвенной памяти императора Александра II. При стечении многочисленной публики отслужена панихида по Александру III».

« Где можно в Париже выпить и закусить ПО-РУССКИ? Только у Жильбера! Водка и закуска. — Обеды по заказу. — Оркестр. — Уютные отдельные кабинеты. — Оркестр балалаечников. — Ужины после театра, не стесняясь временем. — Говорят по-русски! Входы с площади Республики, № 15 и улицы Мишле, № 4. Вас встретят с отменным радушием!»

« Всегда свежая икра! Если хотите иметь к столу астраханскую икру, требуйте во всех бакалейных лавках марку „Аврора“!»

Прочитав про «Аврору», Бунин сказал жене:

— Сегодня в пять часов к нам придут члены правления Союза русских журналистов. Возьми деньги, все, что есть. Сходи, Вера, в бакалейную лавку, купи два фунта паюсной… нет, лучше зернистой икры, свари картошки. Пусть картошку намазывают икрой и закусывают после водки. Еще не забудь о маринованных огурчиках. Угощение нехитрое, но… сойдет при нашей бедности. В русском духе!

Вечером 11 марта квартира Бунина была переполнена.

Сухой, ядовитый Бурцев, потрясая бумагами, гневно выкрикивал:

— Вы еще не так давно голосовали за прием в члены нашего творческого союза Кагана-Семенова. Помните, лишь я воздержался. И у меня для этого были серьезные основания. Я уже тогда знал, что Каган является платным агентом большевиков, но у меня не было документальных доказательств. Теперь они есть! Будьте так любезны, ознакомьтесь с ними и сделайте организационные выводы…