Георгий Караев - Загадка Чудского озера

И на следующий день до Лядов не дотянули, но разведчики бегали туда и видели Диму — он поправляется.

Наконец Ляды. Но сегодня воскресенье, врача нет, без него Диму не выпускают.

Ляды — районный центр. Шоссе. Фундаментальный мост через Плюссу. Почта. Письма из Москвы и из Самолвы — штаба экспедиции. Отряд ждут там.

Но впереди еще многие десятки километров пути. Волок. Очевидно, будут трудными река Люта и верхнее течение Желчи. Археологическая разведка. А сейчас вынужденное бездействие: нет ни дедов, ни легенд, ни исторических памятников.

Рассказали, правда, о найденном скелете огромного размера: череп пришлось трактором тащить, но все это неправдоподобно, и, главное, ничего от всего этого не сохранилось.

Утро. Врач категорически отказывается выписать больного:

— Ждите еще четыре-пять дней, тогда, может быть, выпишу.

Ребята клянутся, что создадут Диме в байдарке санаторные условия, но врач непоколебим.

Наконец выход найден: Дима через пять дней выписывается и автобусом доедет до районного центра Ямм на реке Желча. Там он поселяется в Доме колхозника и ждет отряд.

Трогательное прощание. Снабдили его консервами и деньгами. Послали от имени Академии наук грозное предписание в Яммский Дом колхозника принять пострадавшего участника экспедиции — и снова в путь.

Плюсса у с. Игомель.

Красивый помещичий дом на горе. Парк спускается к реке. И название какое интересное — мыза Лог. Дому более ста лет. Необычайной формы старинный рояль, гравюры на стенах, дагерротипы, мебель прошлого века.

Дом принадлежал писательнице Ямщиковой-Алтаевой. Сейчас в нем живет ее дочь Людмила Андреевна.

Может быть, скучно жить в такой глуши, далеко от города, далеко от железной дороги? Оказывается, нет. Людмила Андреевна дописывает незавершенные работы своей матери; она энтузиаст здешних мест: любит и хорошо знает исторические и археологические памятники своего района. Неоднократно сообщала о своих находках в Москву и Ленинград с просьбой прислать исследователей, но ученые занимались другими проблемами, а до мызы Лог у них руки не доходят.

Понятно, что мыза для юных исследователей была огромной находкой. Сразу же после первого знакомства, несмотря на грозу с ливнем, Людмила Андреевна со своей приятельницей Ольгой Константиновной Гориневской повели ребят на Пупкину Гору.

Скорее всего это было древнее языческое мольбище. На вершине горы, господствующей над местностью, закрытые толстым слоем хвои и заросшие мхом — семь каменных ступеней площадью около двух метров каждая. Наверху россыпью навалены грубо обтесанные камни. Под ними какой-то подвал или пещера. Длинный шест уходит на несколько метров в небольшую щель между камнями.

Внизу, под горой, огромное кладбище с жальниковыми захоронениями. Всего около мызы четыре древних могильника. Видно, прежде это был густонаселенный район.

Самое необычное кладбище у селения Лосицы. Начинается оно несколькими десятками курганов, за ними идут жальники, и заканчивается все это современными захоронениями. И хоронят на нем уже около тысячи лет. Широкий проезд, он же прогон для скота, также был занят могилами. В ряде мест, где брали песок, видны прослойки золы, следы захоронений с сожжением трупа.

Ограда современной части кладбища сложена из крупных валунов. Можно предположить, что они сняты с жальников.

Ниже мызы Лог в Плюссу впадает Люта. Это чрезвычайно быстрая речка, шириной около десяти метров и с удивительно постоянной в любом месте глубиной в двадцать-тридцать сантиметров.

Идти вверх на веслах невозможно. Тащить на бечеве очень трудно, так как берега густо поросли ивой, бечевника [15] Бечевником называется тропа у кромки воды, по которой могут идти бурлаки. нет, дно — зыбучий песок.

Промучившись первые километры, нашли выход: связали байдарки в одну связку. Один «бурлак», по колено в воде, идет серединой реки. Смена через каждые десять минут. Остальные идут по берегу и бьют гадюк.

Люта течет в широкой долине и, как выражается Александр Сергеевич, сильно меандрирует, попросту говоря, крутит из стороны в сторону, как только не лень. Коренные берега ушли на несколько километров от русла.

Большие отряды косарей и уборщиц сена яркими пятнами светлых одежд вкрапливаются в зелень лугов.

Гадюки, выгнанные шумом покоса, ползут к реке.

Туристы двигаются по берегу цепочкой. Передние в резиновых сапогах.

Первую гадюку поймали еще на Плюссе и везли с собой несколько дней. Когда увидели, что гадюк очень много и собирать их живьем нет смысла, стали их бить. А первую отпустили с миром. Как-то жалко ее было: привыкли к ней, своя стала.

Но гадюки, обозленные косарями, порой бывали агрессивны. Марк Александрович, обладающий исключительно тонким слухом, дважды заметил гадюк, подкрадывавшихся к Александру Сергеевичу и к Володе-маленькому, и предотвратил нападения.

И все-таки одна гадюка укусила Александра Сергеевича за ногу, но яд, очевидно, остался в штормовых брюках, кровь из ранок быстро выдавили, да и сами гадюки в июле менее ядовиты. Самый опасный укус змеи бывает в мае.

Передвигаясь таким веселым способом, сделали за день около двадцати километров. Да еще и два могильника зарегистрировали. Значит, и здесь жили люди.

На следующий день отряд добрался до деревни Заполье. Где-то близко протекает Желча, и на ней стоит деревня Волошня. На водоразделе стоит селение Стреково. По словарю Даля, «стрекаться» означает «встречаться», «стыкаться». Не говорит ли это о встрече на волоке? Все это надо определить. Вышли на разведку.

Первое, что заметили на берегу, — одиночный курган. Потом еще и еще. Дальше пошли большие жальниковые и курганные кладбища. Но формы курганов у Студеного ручья и у Стрекова были совсем необычны. Длинные курганы, один даже Т-образной формы, с круглыми насыпями по концам. Это может говорить и о братских захоронениях, и о том, что места эти издревле хорошо обжиты.

Разбили лагерь на берегу.

Водораздел между реками Лютой и Желчей пересекает тянущаяся на шесть километров, частично заболоченная низина. По обе стороны ее — цепочки селений, по три с каждой стороны. В этом районе селения вообще редки. Сильно пересеченная местность мало пригодна для земледелия. Большие лесные массивы. Отдельные деревни, отмеченные на карте, большей частью не существуют. Это или брошенные хутора, или разрушенные немцами и невосстановленные селения.

Конь провалился.