Мик Зандис - Ливонская ловушка [litres]

– Какой дом? У тебя и жены-то еще нет, откуда дети возьмутся? – Уго с неприязнью посмотрел на командира конницы. У младшего брата Лембита была самая быстрая лошадь, и молодой Велло был уверен, что знает все лучше всех.

– Жену я найду, за этим дело не станет. Прямо там, в Риге. А на башне вместо петухов посажу дозорных, чтобы ни один германец больше близко не подобрался к нашей земле.

– Крепость еще взять надо. Ты ее на лошади атаковать собираешься?

– Курши нападут первыми, – без тени сомнений ответил Велло. – С дальней стороны пойдут латгалы. Германцы побегут через реку, тут мы их и встретим. А когда всех перебьем, в Ригу можно войти и без лошадей.

– Значит, ты хочешь, чтобы курши сделали всю работу, а потом мы войдем в Ригу, и лучший дом достанется тебе?

– Это земля ливов. Курши, латгалы и земгалы живут далеко отсюда, зачем им дома в Риге? Лучший дом пусть берет Лембит. А я рядом с ним буду. Там всем хватит. Ну и тебе тоже, конечно.

– Спасибо за щедрость.

Уго еще раз мысленно представил картину предстоящей битвы. Прежде, перед нападением на заблудшие в мергерскую ловушку корабли, он видел перед собой мачты, скошенные корпуса кораблей, обреченных мореплавателей. Нападения, как и в последней схватке с меченосцами, всегда были быстрыми и неожиданными для противника. Здесь так не получится. С тех пор как у него появились шахматные фигуры, его зрение словно изменилось. Теперь он смотрел на поле сражения, как на шахматную доску, сверху. В шахматах, учил Вальтер, побеждает не тот, кто сломя голову кидается в атаку и быстро остается без собственного войска, а тот, кто мудрее, кто умеет выждать, предусмотреть следующий ход противника, ударить там, где его не ожидают.

– Надо разведать берег Вены до моря и вверх по течению. Это очень важно. Ты должен пойти со своими людьми сам, здесь нельзя ошибаться.

– Хорошо, – нехотя согласился Велло. – Но дом будет мой, запомни!

Только к вечеру добралось до берега Веныостальное войско. На Ригу хотелось посмотреть всем, и каждый любопытствующий выискивал для себя наблюдательный пункт самостоятельно. Отряд растянулся далеко по берегу и растворился в высоком прибрежном кустарнике.

С приближением к реке местность изменилась, путь перемежался небольшими поросшими черничными кустами, взгорками и впадинами. Измученные долгим переходом девушки пригоршнями срывали спелые ягоды, их руки, рты, даже щеки покрылись черничным соком. Иво тоже не терпелось увидеть вражескую крепость. Самые неторопливые воины из обоза, груженные тяжелыми тюками с припасами, скрылись за ближайшим пригорком, а девушки, перебираясь от кустика к кустику, едва перемещались вперед. Он огляделся и указал на высокую, заросшую кустарником и мелкими деревьями дюну. Это была не самая близкая к берегу точка, но с ее вершины должен был быть прекрасный обзор.

– Хотите посмотреть на Ригу сверху?

Ванга в сомнении покачала головой.

– Тут и без того жарко. У меня все пересохло. Дайте мне глоток чего-нибудь жидкого, и я буду согласна залезть хоть на небо.

Иво с сожалением развел руки.

– У меня нет напитков. Может быть…

– У меня есть!

Вальтер снял с плеча перевязанный тесьмой бурдюк и протянул девушке.

– Я захватил его с обозной телеги. На всякий случай. Пей, сколько хочешь, река совсем близко, у меня есть мешочек солода, сделаем еще.

– И молчал!

Перехватив бурдюк, Ванга развязала тесьму у узкого горлышка, поднесла кожаную полость к губам, жадно глотнула и закашлялась. На ее глазах выступили слезы.

– Этот напиток! Что ты мне дал?

– Я взял его в телеге… Дай сюда.

– Но это вкусно. Я еще никогда…

Вальтер перехватил у девушки емкость, принюхался к напитку и облегченно вздохнул.

– Ничего страшного. Это медовуха. Наверное, кто-то в обозе приберегал ее для себя. – Он отхлебнул напиток и удовлетворенно отер рот ладонью. – А она хороша!

– И я хочу попробовать!

– И я!

Бурдюк, переходя по кругу, быстро пустел. Замыкающий очередь Иво допил оставшуюся жидкость, вернул пустой бурдюк Вальтеру и напомнил Ванге:

– Ты была готова залезть хоть на небо.

– Правда? – она озадаченно уставилась на юношу, чуть качнулась, повернулась в сторону дюны и решительно махнула рукой. – А пошли!

Склон оказался круче, чем предполагал Иво. Ноги девушек неловко проскальзывали на осыпающемся песке, и каждый раз это вызывало взрыв необузданного веселья. Они цеплялись руками за ветки кустов или просто для большей опоры перемещались на четвереньках. Длинные платья сильно затрудняли движение. Мужчины держались уверенней. В самом крутом месте Вальтер одной рукой ухватился за ствол тонкой березки, а второй взялся подтягивать невест. Вита, маленькая и легкая, козочкой взлетела вверх от одного его рывка, но с пухлой Вангой миннезингеру было не справиться. До вершины оставались считанные шаги, когда ноги Ванги начали скользить. Иво, не раздумывая, метнулся вперед и с силой вжал ладонь в мягкую ягодицу девушки. От неожиданности ее плоть застыла на миг, потом колыхнулась, словно в благодарность за помощь, и под кончиками его пальцев запульсировала невидимая жилка. Ванга перенесла вес на другую ногу, шагнула вверх мимо Вальтера и скрылась в густой листве.

– Теперь ты. – Иво скользнул вниз, повернулся к Лее, и у него перехватило дыхание. Девушка подоткнула подол платья под пояс. Одной ногой она опиралась на торчащий из земли корень сосны, а вторую, не скованную больше одеждой ногу подняла вверх по склону. Он с трудом оторвал взгляд от золотистого, уже виденного им в дюнах пушка между ног. Ее тело замерло перед рывком вверх, и недвижность эту нарушала только тяжело вздымающаяся грудь.

– Ты поможешь?

Не дожидаясь ответа, Лея перенесла вес на верхнюю ногу, и Иво обеими руками впился в ее едва прикрытые ягодицы. От движения подол платья сместился, пальцы его руки скользнули дальше, в неожиданно мягкое и влажное пространство. В этот миг Лея шагнула вверх. Иво, потеряв опору, упал на крутой склон лицом вниз и едва успел уцепиться за ствол молодой сосенки.

На вершине он еще долго переводил дыхание. Подол платья Леи был скромно опущен, и девушка даже не смотрела в его сторону, зато Ванга то и дело искоса бросала на него короткие взгляды и загадочно улыбалась. Подножие дюны и большую часть ближнего берега Вены почти полностью скрывала густая растительность. Но с края проплешины отчетливо открывалась река, раскинувшаяся в обе стороны, насколько хватало глаз, бесконечной, сияющей на солнце лентой с островками и притоками. А на противоположном берегу открылись диковинные, никогда не виданные ими ранее строения, окруженные длинной белой стеной, под которой паслось стадо коров.