Владимир Москалев - Мудрый король

Филипп размышлял. Ему советовали хитрить и предавать своего бывшего союзника, с которым они совсем недавно веселились на Рождество, строили планы будущего похода. Но другого выхода не было. Случай сам просился в руки. Так диктовала его политика. Упусти он момент – и Ричард может захватить всё, даже территории, уже отвоеванные французской короной. И он решился.

Но монах! Само небо послало ему такого советника.

– Герен, ты дьявол! Как могло это прийти тебе в голову? Ни один дипломат не додумался бы до такого шага.

– Вот видишь, а ты хотел сделать меня епископом. Выходит, Филипп, я тебе еще очень нужен здесь.

– И все же это нечестно, на мой взгляд. Ричард герой, победитель, он остался там с врагом один на один…

– Забыл, сколько унижений претерпел от него? Теперь тебе осталось отомстить. Сильные фигуры в твоих руках, у него остались только павлины. И запомни, если поведешь честную игру, не свалишь соперника. Он боец, а ты дипломат. Обыграть глупого рыцаря ничего не стоит. Ты обещал ему не нападать на его владения? Что ж, и не нападай без надобности. Отдай их его брату. Вот будет потеха, когда они начнут кусать друг друга. В конце концов один из них вцепится мертвой хваткой, другому не уйти. Кто будет тот, а кто другой – решит Господь Бог и ты сам, Филипп, когда поймешь, кому в помощь следует послать войско и что потребовать в обмен за эту поддержку. И еще. Не забывай – союзник у тебя нынче сам император. Тебе ли не знать, что эти два слона давно враждуют?

Филипп кивал головой, с улыбкой слушая хитроумные советы. Но надо собирать земли, некогда рассуждать, ставя на чаши весов вероломство и благородство. Бог доверил ему Францию, и он пойдет на все, чтобы вывести ее вперед, сделать великой европейской державой. Для этого он должен сокрушить Плантагенетов. А там – пусть как хотят судят его потомки.

Поглядев на собеседника, он подмигнул ему:

– Герен, ты становишься мошенником.

– Лучше быть плутом, нежели глупцом, – ответил на это верный друг.

– По-твоему, я глупец?

– Ты мой король, которому я даю дельный совет.

Был декабрьский вечер. Лениво, крупными хлопьями падал снег, застилая дороги, мешая видеть, густо покрывая белыми шапками крыши домов.

К аббатству Сен-Дени подъехала группа всадников. Назвали себя. Ворота открылись, пропустив их, и снова сомкнули створки. Всадников четверо, все в теплых плащах с капюшонами. Впереди – король Франции.

Остановились у церкви аббатства, спешились. Всей четверкой вошли внутрь. Дальше Филипп пошел один. Поднял взгляд, увидел скупые окошки в цветных стеклах, пропускавших совсем мало света. Вдали горели свечи, создавая полумрак, и сумрак этот вкупе с запахом ладана вызывал в душе молитвенные настроения, напоминая о тишине смерти.

Слева – клирик… нет, каноник, потому что на нем стихарь и шляпа. Помощник епископа. Его обязанность – отправлять службу при великих христианских торжествах.

В глубине, позади алтаря, дьякон заунывным голосом читал псалом пророчеств, которые предсказали пришествие Иисуса. В стороне от дьякона дубовый наклонный пюпитр для клириков; они писали на нем хартии во время королевских советов.

Филипп распахнул плащ. Каноник узнал короля и отошел, низко поклонившись. Дьякон замолчал. Впереди распятие в два человеческих роста. Чтобы смотреть на Спасителя, надо поднять голову. Над головой Христа в терновом венце – те же цветные стекла в оконных переплетах. Филипп стал здесь, прямо у ног Христа, и, преклонив колени, сложил руки и зашептал молитву. Потом поднялся, пошел и снова преклонил колени теперь уже у раки с мощами святого Дионисия, покровителя аббатства.

– Благодарю тебя, что сберег королевство и сохранил жизнь мою в столь трудном и опасном путешествии. Благодарю, отче, что спас жизнь сына моего единокровного, наследника королевства Французского.

И застыл в молитвенной позе – с руками, воздетыми к переносью, с опущенной головой.

Друзья, стоя на почтительном расстоянии, осенили себя крестным знамением. Аббат, которого позвали, подошел, простер длань над королем, молвил:

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа да пребудет с тобой благодать Божья, король Филипп, и да сгинут враги твои, подобно филистимлянам у Лехи побитые Самсоном. Молись Господу, сын мой, и Он не оставит тебя милостью Своей!

Выслушав аббата, Филипп припал к его руке. Потом двинулся обратно, и все четверо покинули аббатство.

Узнав о том, что французский король вернулся домой один, а Ричард остался в Святой земле, Алиенора Аквитанская испугалась. Глупец! Он что, не понимает? На кого он оставил свою территорию? На глупого брата? И почему не удержал француза возле себя, ведь тот наверняка ринется на его земли! Кто ему помешает? Джон? Как бы не так! Скорее всего, он сам захочет урвать себе кусок, да пожирнее, и тут они – чем черт не шутит! – могут договориться с Филиппом. К чему, в самом деле, проливать кровь, если дело можно решить мирным путем, за столом переговоров. А мать? Послушает он ее, как же! Ах, Ричард, Ричард, довольно тебе уже махать мечом! Всех сарацин не перебьешь, а Иерусалим не захватишь. Саладин не отдаст тебе его, там у них святое место – мечеть «Купол скалы». И ты положишь последних своих воинов, а потом останешься и сам… Довольно уже, и без того ты добыл себе славу, о тебе только и говорят. А теперь пора возвращаться. Одной мне не справиться с Капетингом, а уж он времени терять не будет, не для того сбежал оттуда. Ох и хитрец! Этот своего не упустит.

Там думала Алиенора. После Рождества, собрав людей, она принялась укреплять замки, крепости и города на континенте вдоль всей границы Плантагенетов.

Принц Джон тем временем тоже не бездействовал. Отвечая на дружеское письмо Филиппа, он в январе 1192 года подписал договор. Французский король заключал с ним союз против Ричарда. Джон, желая властвовать во владениях своего брата, отписал Филиппу часть Нормандии вместе с пограничным замком Жизор. Папские легаты, – два кардинала, посланные в помощь Филиппу, направились в Нормандию к этому замку. Но сенешаль отказался опустить подъемный мост, ссылаясь на запрет посягать на имущество и земли крестоносца, пока тот в походе. В ответ посыпался град отлучений. В конце января сам Филипп поехал к замку. У них договор с королем Ричардом, подписанный им еще на Сицилии. Жизор отходит к французской короне! Мост по-прежнему остался поднятым. Кардиналы пообещали Филиппу, что жизорский гарнизон и сам Ричард еще пожалеют об этом.

Филипп еще раз перечитал договор. Фактически принц Джон давал клятву стать вассалом французского короля и выражал согласие действовать сообща против своего брата. Вслед за письмом последовало действие: Джон стал собирать флот. Время поджимало, он торопился. Еще бы, ведь сюзерен пообещал отписать ему во владение Нормандское герцогство в обмен на все тот же треклятый Жизор.