Владимир Москалев - Мудрый король

Но оставим это. Вернемся еще. Настала пора поговорить о личной жизни Филиппа. В последнее время он стал хмур, зол, был вечно чем-то недоволен. Герен с Гартом догадывались о причинах. «Батальон» фрейлин любых возрастов и темпераментов был всегда в их распоряжении, и чуть ли не каждую ночь в покоях короля появлялась новая любовница. Расчет простой: одна из них станет фавориткой монарха, и это вернет ему веселость, снимет раздражение. Но проходили дни, дамы одна за другой выпархивали по утрам из королевских покоев, и по их лицам друзья видели бесплодность своих попыток. Филипп любил женщин, охотно проводил с ними ночи, но ни одна не запала в душу, даже несмотря на наставления, которые давали им перед каждой «схваткой».

Наконец оба вошли к нему в кабинет, когда он просматривал отчеты тамплиеров о торговых делах на Гревской площади, которую ради этого не застраивали, и на рынке Шампо у башен Шатле, что в начале моста Менял.

– Филипп, – начал Герен, – ты окружил себя учеными людьми, правоведами, знающими все тонкости сеньориальных и вассальных отношений. Они помогают тебе затягивать петли зависимости, опутавшие крупные домены королевства. Ты захватил уже немало земель, обладаешь епископскими полномочиями, легко можешь игнорировать папский интердикт, но при этом ты совершенно не думаешь о себе.

Филипп оторвался от бумаг; взгляд застыл на лицах друзей.

– Король Франции – это сейчас звучит громко, – прибавил Гарт. – Ты и в самом деле занят только нуждами своего государства, для которого собираешь земли. Но тебе пора задуматься о благополучии династии.

– Что вы хотите сказать, друзья мои? – откинулся на спинку стула король. – О каком благополучии идет речь?

– Во-первых, о твоем. Три года уже, как ты один. Твоя постель холодна, ее не греют фрейлины. Во-вторых, мы говорим о королевстве. Тебе надо иметь других детей, а значит, ты должен жениться.

– Господь дал человеку семью для того, чтобы она привела его в царствие небесное, – изрек Герен. – Семья – это школа любви.

Филипп помрачнел. Он думал об этом уже не раз. Ничего стоящего пока не видит. Они что, не понимают этого?

– Не сердись, Филипп, – проговорил Гарт, – ведь мы друзья. Кто же, кроме нас, скажет правду и поможет тебе?

– Я и не сержусь. – Король встал из-за стола, подошел и обнял обоих. – А где Бильжо? Опять шастает по кабакам со своими рутьерами? А мой сын? Вспомните, как они играли с Робером… Бедняга… Никто теперь его не заменит. Да и кормилица в последнее время сдала. Она очень любила покойную Изабеллу.

– Может быть, она полюбит и новую королеву?

– Новую? О чем ты, Гарт? Где мне ее найти?

– Разве мало кандидатур?

– Я веду войну с Англией, и мне нужен союзник – тот, кто помог бы мне. Ради этого я готов жениться не только на дочери такого союзника, но и на его сестре, даже на матери, на бабке, наконец, черт меня возьми!

– Бабке уже не согреть постель короля, – взглянул Герен на Гарта, – да и чьей-то матери, вероятно, тоже…

– А вот сестра с этой задачей справится успешно, – подхватил Гарт.

– Сестра? – вскинул брови король. – Чья же это? Кто ее брат? А отец? Что за держава такая? Говорите же, бездельники, пока я вам обоим не надрал уши!

– Торопись, Герен, – подмигнул Гарт бывшему труверу, – не то король приступит к расправе.

– В датском королевстве, как известно вашему величеству, совсем недавно государем был Вальдемар Великий, – начал Герен. – Умер он десять лет назад и оставил после себя кучу детей. Один из них – нынешний король, у которого есть свободная сестра, все остальные уже замужем. Так вот, если эту девицу сосватать за нашего короля, то он, надо полагать, приобретет прекрасного союзника в лице ее брата. У него огромный и сильный флот – чем не помощь королю Франции в борьбе против Англии? К тому же заметь, Филипп, это не мамочка и уж тем более не бабка, а лет ей… – Он переглянулся с Гартом.

– Восемнадцать, – подсказал тот.

– …восемнадцать, – повторил Герен, сохраняя на лице полную серьезность.

– Черт возьми, – пробормотал Филипп, кося взглядом на обоих друзей, – почему я об этом ничего не знаю? И откуда это известно вам обоим? Когда это вы успели побывать в Дании, хотелось бы мне знать?

– В Дании? – искренне удивился Гарт. – Да мы никогда и не были там.

– То есть как? Откуда же у вас такие сведения?

– Поведал аббат Гийом из монастыря Святой Женевьевы. Он некоторое время жил в этой стране, да и сейчас нередко бывает при датском дворе.

– Это мне известно. Но почему он сам не сказал мне о том, что в датском королевстве распустился цветок? Он что же, не желает, чтобы король сорвал его? Мерзавец! За это я лишу его сана и отправлю пасти коз.

– Лучше будет отправить его в Данию послом, не лишая сана. Он и привезет тебе невесту, Филипп, только…

– Что только?

– Увидев ее, ты не просто лишишь его сана, но вдобавок ко всему прикажешь выпороть.

– Это почему еще? Что же, невеста уродлива лицом или имеет другой изъян, о котором даже стыдно сказать?

– Вот именно, стыдно! – подхватил Герен, незаметно толкая локтем Гарта, чтобы не испортил игру. – Аббат потому и молчит. Боится, что, едва станет рассказывать о невесте, как король выгонит его из монастыря, и он станет нищим.

– Стало быть, не решаясь рассказать мне, он поведал об этом вам?

Филипп подошел к столу и, опустив голову, принялся барабанить пальцами по дубовым доскам. Потом повернулся к друзьям – лицо хмурое, взгляд тяжелый.

– Рассказывайте, я хочу знать. Черт возьми, я упомянул всех: дочку, мамочку, даже бабку, но совсем упустил из виду уродину. Боже, что за крест придется мне нести!

– Так ты, несмотря ни на что, собираешься все же на ней жениться?

– Будь я проклят, если это не так! – топнул ногой король. – Мое королевство дороже любого уродства, на которое мне придется закрыть глаза. Флот – вот чего мне не хватает в борьбе с Плантагенетом! Чудовище в обмен на флот. Даешь ведьму!

Друзьям пришлось прикусить губы, чтобы не расхохотаться.

– А теперь рассказывайте о сестре Минотавра, что живет в датском королевстве. Надеюсь, она не сожрет меня и всю мою державу?

– Что ж, послушайте, ваше величество. Но помни, Филипп, ты сам этого захотел.

– Ладно, ладно, Герен. Итак…

– Вид ее совершенно не вдохновляет на подвиги, в особенности ее лицо. Перво-наперво обращают на себя внимание уши. Похоже, с самого рождения их держали оттопыренными и отпустили совсем недавно. Соответственно, они и приняли нужную форму. Теперь они у нее вызывающе раздаются в стороны, и от этого голова в лучшем случае смахивает на обезьянью. В худшем – напоминает кастрюлю, к которой спьяну неверно прикрутили ушки. Дальше – нос. Неестественно длинный, он напоминает наконечник стрелы, каким-то чудом прилепившийся к лицу. Вместо древка он насажен на верхнюю губу, глядя на которую на память приходят бегущие одна за другой морские волны. Что касается глаз… – Герен задумался, бросив взгляд на приятеля.