Кейт Куинн - Сеть Алисы

Мать засуетилась, отец тоже, но все-таки сдержаннее. Финн протянул руку, я представила родителей. Потом мы вчетвером направились в великолепие гостиничного холла. Я обернулась и в последний раз увидела Розу. В белом летнем платье она стояла под маркизой, ветерок играл ее светлыми волосами. Я хорошо помнила этот ее озорной взгляд. Она помахала мне рукой.

Я помахала в ответ, сглатывая ком в горле. Улыбнулась. И вошла в холл.

Лето 1949

Поля в окрестностях Грасса были морями роз, жасминов и гиацинтов. Пьянящий аромат предлагал отдохнуть в кафе, полосатые маркизы которого уговаривали не гнать сломя голову в Канны или Ниццу, но раскинуться на стуле и, заказав бутылочку розового вина, лишний час полюбоваться окружающими холмами. Худая женщина с проседью в волосах сидела там уже довольно давно, о чем свидетельствовал ряд пустых бутылок. Запястье этой очень загорелой дамы, облаченной в брюки хаки и сапоги, украшали браслеты из клыков дикого кабана. Она занимала угловой столик, позволявший видеть все возможные линии огня. Однако сейчас ее внимание было сосредоточено на машинах, проносившихся по шоссе.

– Ждать придется долго, – уведомили официантки, когда появившаяся в кафе дама справилась о хозяевах. – По воскресеньям мадам и мсье уезжают на пикник. Вернутся нескоро.

– Я подожду, – сказала Эва.

Она привыкла ждать. Через тридцать с лишним лет поквитавшись с Рене Борделоном, она частенько сидела в засаде, изнывая под палящим солнцем. Убийство Рене открыло, насколько ей нравится выслеживать и умерщвлять опасные существа. Стыдливые газели и грациозные жирафы ее не прельщали, а вот вепри в польских пущах или львы-людоеды, повадившиеся в деревеньку на востоке Африки, были подходящей мишенью для пары идеально вычищенных и смазанных «люгеров», покоившихся в ее сумке под стулом. К тому же на сафари никого не смущали ее затейливая брань, пристрастие к выпивке и временами случавшаяся бессонница из-за кошмаров, ибо у компаньонов-охотников были свои шрамы, если не на теле, то на душе, и в отдаленных диких уголках света они хотели дать роздых глазам, которые видели много страшного. На последней охоте она познакомилась с подтянутым седоватым английским полковником. Он ни разу не спросил, что случилось с ее руками, а она не выпытывала, почему после сражения при Эль-Аламейне он вышел в отставку. Однажды они засиделись за батареей бутылок со скотчем, и полковник осведомился, не желает ли Эва нынешней зимой вместе с ним прокатиться к пирамидам. Может быть, ответила она. У полковника были изящные руки, немного похожие на руки Кэмерона.

Проехала машина с опущенным верхом – «бугатти», битком набитый гогочущими итальянцами, поспешавшими на побережье. Эва перевела взгляд на просторную автомастерскую рядом с кафе. Судя по всему, торопыги, гнавшие к морю, исправно обеспечивают ее хозяина работой. В одном боксе стоял серебристый «бентли», некогда подаренный Эвой, в соседних – «пежо» с открытым капотом и «астон-мартин» на домкратах. Легко представить, как, дожидаясь окончания ремонта, туристы сидят в кафе: хрустят бисквитами, без меры пьют вино и подпевают песням по радио. Эва прислушалась – Эдит Пиаф исполняла старый шлягер «Мой легионер».

Уже наступил вечер, когда у подножья холма показалась «лагонда» и, посверкивая синими боками, стала неспешно взбираться по склону. Эва улыбалась, глядя, как машина заехала в гараж, откуда через минуту появилась Чарли в узких черных брючках и белой блузке. Золотистый загар и стрижка «боб» ей были к лицу. В одной ее руке покачивалась корзинка для пикника, другой она крепко держала ладошку маленькой девочки в испачканном платьице. Сколько же сейчас Эвиной крестнице – полтора года? Эва не видела ее с самых крестин, и эта свирепо хмурившаяся малышка с остреньким подбородком не имела ничего общего с гулившим свертком в оборках и вышитых розочках, который она держала над купелью. По торжественному случаю Эва надела свои ордена, и крошечные пальчики Эвелин Розы Килгор чуть не сорвали Военный крест с ее груди.

– Финн, прекрати стучать! – крикнула Чарли. – По воскресеньям никакой работы!

– Да тут чуть-чуть, – донесся голос Финна. – Опять масло подтекает…

– Слава богу, на «лагонде» мы ездим только на пикники. Она уж совсем развалюха.

– Имей уважение к старушке. – Из дверей гаража появился взлохмаченный Финн, расстегнутый воротничок рубашки приоткрывал его загорелую мускулистую грудь. Все официантки вперились в этот треугольник плоти, словно желая его съесть. Финн подхватил дочку на руки и обнял жену. – Ах, Эви Роза, красавица ты моя ненаглядная!

– Нет, она скверная девочка, – сказала Чарли, и малышка испустила невероятно пронзительный вопль. – Капризный ребенок минус послеобеденная дрема равняются взбешенности в десятой степени. Сегодня уложим ее пораньше…

Хозяева не заметили гостью в тени навеса. Эва вскинула руку. Как и раньше, искалеченные пальцы ее привлекали стороннее внимание и мало для чего годились, разве что спустить курок. Ну да ладно. Цветок зла, доживший до старости, вправе слегка поизноситься.

Увидев чей-то взмах, Чарли взглянула из-под козырька ладони, вскрикнула и бросилась к дальнему столику.

– Ну вот еще, давай обниматься, – безадресно пробурчала Эва. Она вздохнула и, ухмыльнувшись, покорилась объятию. – Америкашка ты чертова!

Луиза де Беттиньи – историческая личность, ныне почти забытая, что несправедливо, ибо отваги, смекалки и решительности той, кого прозвали королевой шпионажа, с лихвой достанет на захватывающий роман. Завербованная неким капитаном Сесилом Эйлмером Кэмероном, куратором разведывательных операций, имевшим нюх на таланты, бывшая гувернантка, взяв агентурный псевдоним «Алиса Дюбуа» (были и другие, но кличка «Лили» – мой вымысел), применила свое владение иностранными языками и организаторский пыл на поприще шпионажа. В результате возникла одна из наиболее успешных шпионских сетей.

Многочисленные источники информации позволяли Луизе сообщать о событиях на линии фронта с такой быстротой и точностью, которые просто поражали руководство британской разведки. «Работа Луизы де Беттиньи бесценна»; «Современная Жанна Д’Арк»; «Если с ней что-нибудь случится, потеря будет невосполнимой». Взбешенные немцы тоже были поражены невероятной точностью этих донесений, столь действенных, что новые артиллерийские позиции уничтожались почти сразу после их развертывания. Сеть Алисы добывала сведения еще большей ценности: визит кайзера, чей поезд не удалось разбомбить, и последнее донесение Луизы о немецком наступлении под Верденом, которому, к несчастью, командование не поверило.