Юрий Марченко - Брызги социализма

Емельян Петрович прошел достойный путь: член Полтавского губернского Военно-революционного комитета, член ЦИК Сов. Украины, член реввоенсовета Юго-западного фронта, заведующий Полтавской губернской рабоче-крестьянской инспекцией и др. Казалось, что бы еще нужно?

Но видимо, совесть бывает даже у профессиональных революционеров. В 1927 году его исключили из ВКП (б) с формулировкой «За бытовое разложение, выразившееся в систематических пьянках и неэтичных поступках в отношении некоторых ответственных работников». По факту, ему не нравился принятый Кобой курс и методы управления. Емельян ходил по кабакам, пьянствовал и громогласно материл Сталина («некоторый ответственный работник») и его приспешников. Это и назвали (очень мягко) «неэтичными поступками».

После исключения из партии, его вначале всего лишь сняли со всех постов, и он снова работал слесарем-механиком, но уже не в Париже, а в Харькове. Пить и материться не бросил, но времена настали другие. Поэтому в 1933 г его осудили, и административно выслали в г. Уральск на поселение. На поселении он продолжал свою антисоветскую деятельность (общался с другими ссыльными), поэтому его посадили в Уральскую тюрьму на два года, открыли против него новое дело, по которому осудили на 5 лет по статье 58.10 ч.1 УК РСФСР: «Шпионаж, т.-е. передача… сведений, являющихся по своему содержанию специально-охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам…». Возможно, к шпионажу относятся годы проживания во Франции, но судебного дела в семейных архивах нет.

По решению суда в 1937 г его отправили в Ухтапечлаг, Коми ССР, где он и умер в 1941 г при невыясненных обстоятельствах.

В 1962 г Верховным судом Казахской ССР приговор в отношении Ганенко Е. П. отменен и дело производством прекращено за недоказанностью предъявленного обвинения.

Это длительное предисловие мне понадобилось для того, чтобы лучше было понятно следующее.

Женой Емельяна Петровича была Мария Густавовна (в девичестве — Alexandrei Marie Antoinelle).

Вышла замуж за Емельяна Петровича она в Париже, где работала домработницей. Там же родила трех сыновей, с которыми вернулась в Россию в 1917 г. В дальнейшем работала в Полтавском детдоме и Харьковской артели бывших политкаторжан до 1937 г. Ушла с работы по инвалидности, но пенсии не получала из-за отсутствия достаточного рабочего стажа. Умерла в 1964 г.

Кроме шкафа, Мария Густавовно привезла из Парижа второй мебельный раритет — огромный дубовый шкаф с потайным отделением.

Мария Густавовна после осуждения мужа, поехала в Москву и добилась приема у И. В. Сталина, воспользовавшись личным знакомством еще с революционных лет. О чем шел разговор — неизвестно, со слов самой Марии Густавовны, она бросила на стол диктатору партбилет, и ушла.

Как ни странно, никаких последствий для нее в виде судебных или иных преследований этот поступок не имел. Но, возможно, имел для Емельяна Петровича.

Вернувшись домой, она вынула из шкафа, не менее огромного, чем стол, вещи и загрузила туда грязное белье, приготовленное к стирке, со словами: «дерьмо в нем сидело, дерьмо и держать буду».

После недоуменных вопросов, выяснилось, что однажды в Париже, когда у них в гостях был Владимир Ленин, французские жандармы приходили с обыском к Емельяну Петровичу.

Ленин спрятался в этом шкафу, и жандармы его не нашли.

Разъяренная женщина неоднократно с горечью вспоминала этот случай: «Мне ведь только стоило глазом моргнуть, и жандармы бы этого сифилитика вытащили, и все пошло бы совсем по-другому».

Это предание почти зеркальным образом отразилось в истории, которую позже мне рассказывал родственник Павел Игнатьевич Сапежинский.

Павел Игнатьевич был выдающимся врачом-диагностом, работал в системе МИД СССР и периодически командировался главным медиком в посольства разных стран, в самые горячие времена он работал вместе с послом А. С. Панюшкиным в Китае и США.

Из Китая он привез себе соломенную шляпу и совершенно фантастические галстуки, которые он значительно позже подарил мне, один из них убивал наповал моих друзей и девчонок — на алом фоне разноцветный китайский дракон.

Однажды он буквально спас В. М. Молотова — тот страдал сильными болями живота, и врачи ЦК никак не могли поставить ему диагноз. Павел Игнатьевич сразу нашел причину: выдающийся партийный деятель страдал от газов в кишечнике, и сильней всего он боялся выпустить газы на людях, отсюда и боли. Активированный уголь решил политическую проблему.

Мы с Павлом Игнатьевичем беседовали году в 1967, в период наибольшего бесчинства хунвейбинов в Китае. Отряды хунвейбинов из школьников и студентов создал Мао Цзэдуном для борьбы с противниками во время проведения «культурной революции».

Во время «культурной революции» в Китае, обсуждение деятельности Мао и хунвейбинов было широко распространено среди советской интеллигенции, не без некоторых филологических аллюзий.

Хунвейбинские группировки отличались крайним пренебрежением к традиционной культуре, чрезвычайной жестокостью по отношению к людям, применением пыток и убийствами. Как водится в нашем истеблишменте, после уничтожения хунвейбинами противников Мао, тот уничтожил самих хунвейбинов при помощи армии. Отношения между Китаем и СССР в этот период стали крайне враждебными.

К этому времени генералиссимус Чан Кайши уже руководил мини-Китаем в виде острова Тайвань после поражения в 1947 г от армии Коммунистической партии Китая.

История борьбы Мао и Чан Кайши чрезвычайно запутана, надо только сказать, что Советский Союз постоянно лавировал между этими двумя деятелями, и, при официальной поддержке Чан Кайши, оказывал помощь Мао Цзэдуну.

В августе 1937 г (знаменательный год) Сталин и Чан Кайши заключили договор о взаимном ненападении, после чего СССР стал единственным в то время государством в мире, оказывавшим Китайской Республике военную и финансовую помощь в борьбе против Японии.

В конце 30-х годов Павел Игнатьевич работал в посольстве СССР в Нанкине, и, кроме работников посольства, лечил китайских политических деятелей. Он часто вспоминал этот период и однажды рассказал следующее: «когда я был в посольстве, туда пришли гоминьдановцы, которые искали Мао. А он в это время сидел и дрожал в посольском подвале. Если бы я только знал, чем это закончится! Мне ведь стоило только намекнуть — и Мао не прожил бы и дня».

Как видно, он почти буквально повторил фразу Марии Густавовны.

То есть жизнь двух великих мерзавцев на земле в какие-то моменты буквально висела на волоске, и зависела от таких совершенно рядовых людей как Мария Густавовна и Павел Игнатьевич, о которых вы не найдете даже упоминания в поисковой системе Гугл!