Владимир Чистополов - Йошкар-Ола – не Ницца, зима здесь дольше длится

А на столах красовались селедка под шубой, салаты, пироги самопальные (уж тут хозяйки изощрялись как могли). Из горячего: жареные куры, свиные отбивные, пельмени, или просто толстые, хорошо прожаренные котлеты. Особо одаренные мучились с фаршированной рыбой. Пельмени тоже делали сами. Из двух-трех сортов разного мяса, в меру перченые, слепленные вручную, они были поистине произведением искусства.

В наши дни редкая хозяюшка позволяет себе тратить время на производство таких яств. Сейчас пельмени в магазине чаще покупают, там встречаются и неплохие. Но таких, какие делали тогда наши бабушки и мамы, в магазине не купишь. Ели их со сметаной, добавив туда немного хрена, с маслом, с майонезом, с уксусом.

Улица Комсомольская в шестидесятых – да и семидесятых – была одна из самых оживленных улиц города. Большой продуктовый магазин, кафе "Молодежное", универмаг “Восход” привлекали публику. В "Молодежке" ближе к обеду паслись желающие покушать, а вечером сюда на огонек тянулись поодиночке и компаниями, чтобы вкусно поужинать, выпить, послушать музыку. Бокал вина и живая музыка – приятное соседство. Никакие магнитофонные записи не заменят душевных песен видавших виды лабухов. Сто грамм – и пошла песня от сердца к сердцу.

И непьющие с удовольствием гуляли. Многочисленные студенческие компании вояжировали по Комсомольской теплыми летними вечерами, доходили до площади Ленина, пересекали Ленинский проспект и шумливой толпой продолжали путь по проспекту Гагарина "межпланетным маршрутом" от магазина "Спутник" к магазину "Космос". Парни всячески выпендривались перед девчонками, а те довольно хихикали и кушали мороженое. Изредка среди толпы плыли немногочисленные группы из ДНД (добровольная народная дружина) с красными повязками на руках, они были вооружены свистками и пристально следили за тем, чтобы общественный порядок никто не нарушал.

А в универмаг тех времен нужно было заходить почаще. Тут время от времени "выбрасывали" в продажу импортные вещи. Поэтому в желающих приодеться недостатка не было. Тем более, что по обе стороны от универмага были прилеплены прилавки и павильончики, где продавали наряду с импортными по какой-то причине уцененные вещи. Причем вещи хорошие. Уже тогда находились проныры, которые покупали здесь шмотки недорого и волокли на толкучку, где сбывали подороже.

Таких ухарей ловили, это называлось спекуляцией, и была уголовная статья, по которой человека за подобное предпринимательство могли посадить. Но все равно был спрос – было и предложение.

Осторожно ездили в Москву (где-то от 11 до 14 рублей стоил билет в плацкарте), покупали в ГУМе, ЦУМе или у случайных торговцев всякого вида джинсы, сумки, обувь, жвачку, музыкальные пластинки, которые называли "дисками" (у меломанов наряду с допотопными магнитофонами были так называемые "стереопроигрыватели" – усовершенствованные "электропатефоны"), осторожненько везли обратно, осторожненько продавали. В просторечье фарцовкой это называлось.

Поначалу стихийная барахолка болталась на Центральном рынке, позднее ее перенесли из центра города на улицу Машиностроителей. К концу 80-х тут можно было купить любую одежду, но, разумеется, за цену, в разы превышавшую магазинную. Самое занятное было то, что власти знали о существовании “толкучки”, то есть она по-своему была легальна, но спекуляцией тут якобы заниматься было все равно нельзя. Люди в гражданском с незапоминающимися лицами "пасли" нарушителей закона. Кажется, временами дело доходило даже до контрольных закупок. Покупают у тебя, к примеру, джинсы, а потом предъявляют удостоверение и начинают разбираться, где ты эти джинсы взял и почему продаешь. И даже купивший вещь у спекулянта мог стать предметом охоты, автоматически, вместе с одежкой, примеривая на себя роль по меньшей мере свидетеля.

Так что в универмаге приобретать вещи было безопаснее. Народу тут всегда толкалось много, но купить что-то возможность все же была.

Про киднеппинг в советское время не слышали, и прямо у универмага молодые мамаши без опаски оставляли коляски, приткнув их к витрине. А сами убегали в магазин за покупками. По теперешним временам деяние неправдоподобное. Сейчас коляску с ребенком у магазина может оставить только какая-нибудь пьяная "отмороженная" мать.

Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Уже давно слово "спекуляция" употребляют только в отношении политиков, а в обычной жизни подобное действо названо бизнесом. Сейчас этим открыто занимаются добропорядочные граждане. Умение делать деньги стало высшим искусством, доступным всем без исключения индивидам. Правда, не у всех получается, но это уже другая тема.

Невольно вспомнишь времена, когда за желание подзашибить лишнюю деньгу можно было запросто угодить за решетку на довольно длительный срок. В СССР это было повсеместно, и Йошкар-Ола не была исключением. Сотрудники ОБХСС внимательно следили за гражданами, имеющими желание получать нетрудовые доходы.

Где-то во второй половине семидесятых знакомого таксиста посадили, кажется, лет на семь за торговлю женскими шубами и сапогами в Казани. Реально он отсидел меньше – освободился досрочно, но года три тюрьма была ему родным домом. И это за то, чем сейчас могут промышлять все кому не лень.

А спекулянты были всегда. В условиях СССР, где цены на товары устанавливала власть, так называемый "дефицит" случался повсеместно. Покупательская способность основной массы населения в силу прочных и невысоких цен в те времена была достаточно высока. Потому нужные вещи с прилавков сметали в момент, особенно импортные. Спекулянты всех мастей активно участвовали в этом процессе, порой перекупая товары еще на базах, откуда они должны были поступить в магазины. Позже эти товары – от джинсов и обуви до мебели – можно было приватно купить втихую, но подороже.

Начало шестидесятых и начало семидесятых, это, как говорят в Одессе, две большие разницы. К концу шестидесятых мы уже стали вполне цивильными людьми. Йошкар-Ола, конечно, была еще не такая, как сейчас, грязи хватало, особенно на окраинах. Но одеваться люди уже стали приличнее, импортные вещи начали появляться, и за ними гонялись, переплачивали. Вот уж действительно в отношении чего был советский человек ущербен, так это в отношении импорта. Не только стиляги, но и люди благонадежные и добропорядочные от импортных шмоток не отказывались. Наверное, потому, что поднадоевшие послевоенные френчи и галифе уже поскидали, а ширпотребовская одежда, хоть и была крепка, но шилась не модно. В советское время всегда на шмотки импортные спрос был особый. До самых перестроечных времен народ "балдел" от модных ярких импортных этикеток, мало обращая внимание на качество.