Владимир Чистополов - Йошкар-Ола – не Ницца, зима здесь дольше длится

Летом, в теплую погоду, особенно при более дальних путешествиях, на озеро Яльчик, например, безбилетные пассажиры вообще не спускались с крыш. На станциях их, часто безрезультатно, пыталась согнать милиция. Так и ехали, напоминая своим видом мешочников 20-х годов.

На Пембе разнокалиберная публика с ведрами и корзинами разбредалась в разные стороны шумливыми группами. Осенний лес наполнялся человеческими голосами и музыкой маленьких транзисторных приемников, которые носили на шее, как парсуны. Грибов было много. Разных. По прошествии времени, сравнивая, можно с уверенностью подтвердить, что антропогенный пресс – объективная реальность, меняющая облик Матери-Земли и оскудняющая кладовые Природы.

В те времена сыроежки, например, за грибы не считали, они росли повсюду, и никто их не собирал. Колпаки кольчатые, рядовки фиолетовые, горькушки, краснушки, грибы-зонтики большая часть населения считала поганками. Даже лисички, росшие в больших количествах, собирали далеко не все. А зачем?! Известных всем белых и красноголовиков хватало. Многие ребята из нашего двора только их и брали. Причем самые красивые ядреные белые грибы перед тем как отправиться домой, перекладывали в корзинах наверх, чтобы прохожие удивлялись и завидовали.

А взрослые ездили на попутках (своих машин было мало) за груздями и волнушками чаще по санчурскому и козьмодемьянскому трактам. Набирали полные короба. Груздей было так много, что солили их в деревянных бочонках в подвалах, где почти в каждом сарае изобиловали продовольственные запасы в виде всяких солений, маринадов и варений.

Полакомиться чужими грибами желающих не было, а вот варенье жуликоватая малолетняя братия иногда воровала, разобрав потолок сарая или сбив замок. Некоторые хозяева к таким вольностям относились очень негативно, и тогда приходил участковый, после недолгих поисков любителей сладкого, как правило, находили. Их родители компенсировали похищенное, извинялись и мирились с соседями, а чад своих, в зависимости от жизненных устоев, или лупили как сидоровых коз, или, если считали себя интеллигентными людьми, воздействовали на отпрысков более изощренно – не покупали им новые вещи, не давали денег на кино и пропиливали мозги задушевными беседами о порочности корыстолюбия и воровства. И неизвестно, какое наказание было страшнее для шкодливых сорванцов.

В теплые осенние деньки, не желая расставаться с летом, пожилые мужики во дворе рядом с гаражом, сидя за щелястым, сколоченным из некрашеных досок столом, играли в домино, душевно заколачивая кости так, что было слышно метров за пятьдесят. Более испорченное цивилизацией молодое поколение в закутке, со всех сторон заросшем кустами бузины, мусолило карты, запиндюривая в "козла", причем напарники, стараясь надуть противников, корчили друг другу дурацкие рожи, облизываясь, показывая кончик языка, подмигивая и подавая другие "тайные знаки" для того, чтобы вышла нужная карта. Все эти "козловские" прихваты были известны, и тем не менее время от времени по этому поводу возникали склоки часто сопровождающиеся громкой матерщиной. Малолетки шестерили возле стола, выклянчивая окурки. Время от времени предки вытаскивали кого-то из процесса за шкиряк и препроваживали домой. Играли в "храп", "тысячу", "кинга", "двадцать одно". Самозабвенно и подолгу. Когда на мелкие деньги, когда так… проигравших по носам картами лупили. В "преферанс" во дворе почти не играли, эта игра требует спокойной обстановки, времени и денег.

На балконах ближе к осени петуньи и львиный зев уступали место астрам. Осенние белые астры, словно крупные снежинки засыпали балконы и клумбы. В те времена цветники на балконах были делом обычным. Что тут только не выращивали. Все лето, переплетая балконные решетки, цветы радовали своим видом прохожих. Ноготки и гвоздики, гладиолусы и пионы, каллы и лилии. Какие-то вьюнки оплетали натянутые для этого дела шнурки, превращая балконное пространство в кусочек джунглей. Соседи делились друг с другом семенами и советами по уходу за балконными растениями. Каждый старался, чтобы его балкон был оформлен не хуже, чем у других.

Двор напоминал одну большую цветочную клумбу, где ближе к осени главенствовали астры. С букетами из астр и гладиолусов школьники шли 1 сентября в школу. Белые фартуки, красные галстуки, светлые лица. Падают желтые листья. На школе крупными буквами слова Ленина о том, что нужно "учиться, учиться и учиться". Торжественная линейка. Директор школы в боевых орденах, сверкающих на солнце… Сколько бедовых пацанов прошли для бесед через двери его кабинета! Первоклашки дарят цветы учителям, а школьники постарше делают подарки самим первоклашкам. Родители плачут от умиления, а у учителей не болит голова о том, что зарплаты может не хватить на еду при оплате коммунальных услуг и налогов. И с родителей не собирают деньги, чтобы купить новую классную доску и столы для школьников. А бескрайнее синее небо исчерчено следами реактивных самолетов, готовых защитить воздушное пространство Родины от любых посягательств извне.

С тех пор многое изменилось. Произошла переоценка ценностей. Что раньше было хорошо – стало плохо, и наоборот. Одно остается неизменным. Ближе к осени в красивом, зеленом городе Йошкар-Оле по-прежнему цветут белые астры и гладиолусы. И дети снова идут в школу. И грибники с корзинами спешат в лес, хотя сейчас чаще на собственных авто. Правда, грибов с каждым годом становится все меньше, и учеба становится все дороже. Но жить можно. А вот будем ли мы жить хорошо – это зависит от нас самих.

Йошкар-Ола – не Ницца:

Зима здесь дольше длится.

Чегой-то мне не спится,

Пойду слегка пройдусь…

Снежок ложится талый

На новые кварталы,

А в переулках старых

На крышах дремлет грусть.

Фотографии использованные в книге и на обложке принадлежат автору.