Ирина Корженевская - Девочка-Царцаха

Эрле неловко усмехнулся.

— Я не совсем понимаю вас, Капитолина Семеновна,— заметил он и, застегнув пальто, поднял на нее глаза.—Мы с вами провели время... Вы были гостеприимны и любезны... Я вам очень благодарен и в долгу не останусь... Мне кажется, что вы тоже не скучали... А теперь нужно ехать. Вы же знаете, я тороплюсь.

Эрле подошел к ней и протянул руку, заставляя себя улыбнуться как можно приветливее. Капитолина резко повернулась к окну и заплакала.

— Ну что вы, Капитолина Семеновна!— Эрле всполошился. Он даже взял ее за плечи, повернул к себе и легонько погладил по голове. Тогда Капитолина бросилась к нему на грудь и разрыдалась.

Пролетка подкатила к школе. Эрле хотелось скорее уехать, но оставить хозяйку в слезах казалось неудобным. Чувствуя себя глупо и неприятно оттого, что она висит у него на шее, он разнял ее руки.

— Прошу вас, перестаньте... Давайте присядем и поговорим откровенно.—Он подвел ее к стулу и сам сел напротив.—Капитолина Семеновна, я не хочу вас обманывать, да и сами вы, может быть, знаете, я — человек занятый. Никаких обязанностей по отношению к вам, я считаю, у меня быть не может и нет. Возможно, вчера мы с вами и переборщили, но я был в нетрезвом состоянии, а вы ведь не маленькая девочка. Что вы хотите?

— Ехать с вами...— чуть слышно ответила она.

— Я уже сказал вам, что это невозможно. Прощайте!— И Эрле почти выбежал из школы, сел на пролетку и, поднимая воротник пальто, приказал ямщику:—Трогай скорее!

Харгункиновский аймачный центр как две капли воды походил на Сонринговский, разве только школа стояла на большем расстоянии от исполкома да кизяки около нее были рассыпаны.

Уже издали Ксения заметила у школы женщину в пальто и платке, а когда подъехала, женщина метнулась за угол. Ксении до этого не было дела — она устремилась в исполком.

Удивительно, как ей не везло! Председателя не было и здесь... Зато на крыльце сидел почтарь.

— Запрягай скорее!—сказала она и побежала к сонринговскому ямщику, чтобы расплатиться. Женщина в пальто и платке уже уселась на сонринговскую подводу.

— Вы не учительница?—спросила Ксения.

— Нет. Учительницы нет.

— Как же быть?.. А вы здешняя?

— А что вы хотите?

— Вы не знаете, где у вас в степи в прошлом году садилась саранча?

— Не знаю.

— А вы говорите по-калмыцки? Может быть, вы растолкуете почтарю, он сейчас подъедет, чтобы он отвез меня в саранчовые места? Не может быть, чтобы он их не знал...

— Я уверена, что он не знает... Я очень тороплюсь,—сказала женщина и повернулась к ямщику.— Поедем!

Ксения растерянно смотрела вслед подводе и, покачав головой, пошла к школе: какая-нибудь душа должна же там быть! Но школа была заперта.

— Интересно, когда же они учатся, ночью, что ли,— проворчала Ксения.— И кто знает, когда вернутся? Не на улице же мне ночевать... Где багша? 11 11 Учительница. —крикнула она с крыльца подъезжавшему почтарю.

Он показал кнутом на удалявшуюся подводу.

— Багша Сонринг ходил...

— Вот негодяйка!— Возмущенная до глубины души Ксения сбежала с крыльца, прыгнула на подводу.— Тогда поехали в Салькын-Халун.

«Как это глупо!—думала она.—Пусть срочное дело, но зачем скрывать, что она учительница! А впрочем, пока не узнаешь причины такого поступка, не стоит злиться... И в самом деле, много, наверное, нас здесь ездит. Принимать всех командированных и заниматься ими она не обязана... Аймак этот я обследую на обратном пути. Пошлю с ямщиком председателю записку, назначу ему срок, и все будет в порядке. Только бы успеть приехать в Салькын-Халун до заката солнца... А вдруг и там такая же любезная учительница или -вообще никого не окажется?». Она тронула спину ямщика: —Ямщик! Шулухар, шулухар! 12 12 Скорей, скорей!

Погода стояла сухая и ветреная. Огромные шары перекати-поля с шуршаньем пересекали дорогу; пахло полынью, и от этого-горьковатого запаха на душе становилось тоскливо.

Облик степи менялся: земля здесь была красно-желтой и полынь оидела, на ней пучками. Все чаще и чаще попадались балки,, тянущиеся с запада на восток; в некоторых из них была густая грязь, жалкие кустики... По обеим сторонам выстроились курганы, мелькали небольшие озера с белыми от соли берегами. Справа на горизонте появился силуэт Большого Ха-мура. Степь была-по-прежнему безлюдна, лишь изредка показывались вдали кибитки кочевников, курящиеся синеватым кизячным дымком и похожие на маленькие вулканы.

В Салькын-Халун Ксения прибыла вечером и, убедившись, что и здесь в исполкоме никого нет, направилась к школе.

У входа стоял сероглазый розовощекий юноша. Не шелохнувшись, с откровенным удивлением он смотрел на Ксению. Она спросила его о председателе.

— Он будет завтра утром.

— А где учительница? И куда у вас девают приезжих, нуждающихся в приюте?

— Учительницы нет. Есть учитель. Это — я. А гости останавливаются в школе. Заходите!— и юноша посторонился, приглашая' Ксению в дом.

В маленькой продолговатой комнате у единственного окна стоял стол, покрытый клеенкой, и два стула, а в углу —простая железная кровать и высокая, во всю стену, полка с книгами.

Ксения села на предложенный ей стул, сняла кепи, а потом и сумку и вздохнула:

Наконец-то я до вас добралась. А где же ваши пушки и пулеметы?

— Какие пушки?— удивился учитель.

— То есть как это какие? Ведь вы на военном положении! Я начинаю думать, что бандиты существуют в сказке, которую рассказывают приезжим. В степи такая тишина и покой, что любо-дорого!

— Пушек у нас не было и нет, а бандитов сейчас угнали в Угатаевский улус. Кроме того, они в аймаки не заглядывают, а больше носятся там, где овраги.

— Ну хорошо. Я должна вам объяснить, зачем приехала.

—• Вы приехали из области, чтобы морить саранчу.

— Откуда вы знаете?

— Сообщили по калмыцкому телефону. У нас в степи все узнают через проезжающих калмыков. Пока вы ехали и останавливались в аймаках, до нас дошла весть о том, что приехал «эмч», то есть доктор, лечить степь от саранчи... и что этот доктор—девушка. Это самое удивительное.

—- Я согласна, что для калмыков это пока удивительно. Говорят, что они презирают женщин. Ну, раз вы все знаете, тем лучше. Я должна добавить, что в данный момент доктор лечить не будет. Он собирается осмотреть больную.

— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Наверное, вы говорите по-калмыцки. Помогите договориться с председателем. Мне нужно отыскать в степи саранчовые места.

— Он довольно хорошо понимает по-русски.

—•Тогда я не стану вас затруднять.

— А мне можно поехать с вами?— не совсем решительно спросил учитель.

— Не знаю, устроит ли это вас. Ведь мы будем ездить весь .день.