Леонид Рахманов - Повести разных лет

М - с Д а р в и н (отступая еще дальше, за теплицу) . Он нашел в себе силы, и я не хочу оказаться слабее его…

Около них появляется Г у к е р.

Г у к е р. Видите? Дарвин!

Б р о д и - И н е с. Он идет сюда?

Г у к е р. Тише! Не надо мешать ему…

Все трое стоят за углом теплицы.

(Возбужденно.) Я плохо вижу… Вы хорошо видите его?

М-с Д а р в и н. Он идет по большой аллее…

Г у к е р. Он уже близко?

М - с Д а р в и н. Поравнялся со старым кедром. (Всматривается.) Ну конечно! (Смеется тихим счастливым смехом.)

Г у к е р. Что? Говорите!

М - с Д а р в и н. Жаль, вы этого не видите… С дерева спрыгнули три маленькие белочки и карабкаются по его ногам вверх.

Б р о д и - И н е с. Неужели? Да, да, я вижу! Он гладит их. Гладит и дует на кончики хвостов… Усадил обратно на кедр.

Г у к е р. Идет он сюда?

М - с Д а р в и н. Он уже почти у самой голубятни.

Г у к е р. Я не помню, где голубятня.

М - с Д а р в и н. Совсем близко от нас… Но я его больше не вижу… Голуби окружили его таким густым облаком, что он совсем скрылся за ним.

Б р о д и - И н е с. Показался! Хлопнул в ладоши, и облако поднялось в воздух… А один голубь остался сидеть на его шляпе… Кажется, это дутыш с огромным зобом… Берет голубя. Что это? Ага! Выдернул из подкладки плаща нитку… измеряет толщину зоба… Отпустил голубя.

М - с Д а р в и н. Боже, я вижу его лицо! Это лицо прежнего Чарлза.

Б р о д и - И н е с. Да, да!

Г у к е р. Как я хорошо знаю его! Озабоченное наблюдениями, полное сосредоточенной мысли… Это тот Дарвин, которого мы все любим…

М-с Дарвин удивленно взглядывает на Гукера. Его лицо почти счастливо в этот момент. Неожиданно он выходит вперед.

М - с Д а р в и н. Что вы хотите сделать?

Г у к е р. Пусть он узнает, что вчера произошло…

М - с Д а р в и н. Зачем? Зачем?

Г у к е р. Я должен ему сказать… (Идет к Дарвину.)

Дарвин, увидев его, большими шагами идет навстречу.

Д а р в и н (протягивая Гукеру обе руки) . Дорогой друг, простите меня! Я написал мелочное письмо, продиктованное мелким чувством… Видите, как можно в себе ошибиться… Мне иногда представлялось, что меня могут опередить, но я воображал, что я обладаю достаточно возвышенной душой, чтобы не обратить на это внимания. Вот я и наказан за самомнение! Пойдемте, я вам прочту письмо к Уоллесу, в котором я уступаю ему первенство. (Хочет повернуть к дому.)

Г у к е р. Так вы не отправили еще это письмо?

Д а р в и н. Нет, я немного не дописал его. Я допишу сегодня. А сейчас я решил: пусть оригинальность моего труда, сколько ее есть, будет утрачена, но я буду трудиться дальше.

Лицо Гукера просияло. Он взглядывает на м-с Дарвин. На ее лице вызов Гукеру и гордость за мужа.

Правда, ведь для науки неважно, кто придумал теорию, важно при ее помощи объяснить все сущее на земле. Это и будет мой долг. Я чувствую, предстоит еще долгая борьба, чтобы всех убедить в том, в чем убедились я и Уоллес. Я не имею права выходить из этой борьбы с целыми боками.

Г у к е р. Позвольте и мне сказать вам. Вчера мы прочли в Линнеевском обществе очерк Уоллеса.

Дарвин удовлетворенно наклоняет голову, м-с Дарвин слушает с негодованием.

И вашу записную книжку, которую вы нам передали в тот вечер, — правда, для иных целей…

М-с Дарвин изумлена. Дарвин растерян.

Ваше первенство в создании теории признано!

Д а р в и н (вид его сосредоточен, почти суров) . Вы сделали это? А что скажет Уоллес?

Г у к е р. Отмечено также большое значение труда Уоллеса, пришедшего независимо от вас к тем же мыслям. Если он справедливый и честный человек, в чем у меня нет сомнения, он поблагодарит вас.

М - с Д а р в и н. Я благодарю вас.

Д а р в и н. Вы слишком добры ко мне. Пожалуй, даже чересчур.

Г у к е р. Здесь доброты нет, здесь только справедливость.

Д а р в и н (помолчав) . А вам не кажется, что меня уж слишком оберегают? И вы, и Эмма… Уф, я чувствую себя иной раз точно в вате…

Г у к е р. В вате?

Д а р в и н. Ну да, в броне из ваты. Так что трудно пошевелиться, шагнуть вперед… Нет, я не хотел вас обидеть… Но ведь мне надо испытать все, чтобы быть сильным. Мне надо самому взять все препятствия.

Г у к е р (угрюмо) . Чего другого, а препятствий у вас впереди достаточно. Почему вы не спросите, как приняли в Линнеевском обществе вашу теорию?

Д а р в и н. Бранили, наверно?

Г у к е р (отрывисто) . Нет, молчали.

М-с Дарвин внимательно смотрит на мужа.

Выступил один мистер Гаутон и сказал: «Все, что ново в сообщенном нам, то неверно, а что верно, то не ново».

Д а р в и н (добродушно смеется) . Неужели он мог так ловко выразиться? Но что с вами, Гукер? Вы прочитали неподготовленным слушателям несколько беспорядочных мыслей и хотите, чтобы это признали великим творением! Значит, надо скорей написать книгу, чтобы даже мистер Гаутон переменил свое мнение… (Энергично.) Завтра же сяду за книгу.

Гукер восторженно ударяет Броди-Инеса по плечу.

Г у к е р. Извините! (Прощается.)

Д а р в и н. Куда же вы?

Г у к е р. Вам надо отдохнуть после бессонной ночи… после всего…

Б р о д и - И н е с. Да, да, непременно. Идемте, мистер Гукер, я с вами.

Г у к е р (Дарвину) . Теперь я долго не увижу вас у себя. Но по крайней мере я рад, что и я, и Уоллес, и Лайель, и даже Гаутон — все мы окажемся косвенными виновниками скорого выхода в свет вашей книги!

Д а р в и н. Передайте мою благодарность Лайелю. А он не выступал на заседании?

Г у к е р. Как, разве я не сказал вам? Конечно, он выступал, сразу после меня.

Д а р в и н (с заметным волнением) . Неужели? Значит, я могу надеяться, что когда-нибудь он будет со мной… с нами? (Вопросительно глядит на Гукера.)

Гукер вместо ответа крепко пожимает ему руку. Броди-Инес уже впереди. Дарвин и м-с Дарвин долго смотрят вслед Гукеру.

М - с Д а р в и н (с чувством) . Это твой настоящий друг.

Д а р в и н. И, кроме того, это первый человек, поверивший в мою теорию. Хотя я сам был всегда уверен в ее истинности, но втайне считал, что живой веры нет, пока ее не разделят другие.

М - с Д а р в и н. Живая вера… Какой различный смысл мы вкладываем в эти слова… Чарлз, сядем здесь!

Садятся.

Чарлз, никогда, слышишь, Чарлз, никогда больше я не заговорю с тобой об этом, но скажи, ты не станешь писать против нашей веры?.. В твоей книге тебе ведь не придется этого делать? (Она с надеждой и страхом смотрит на мужа.)

Дарвин молчит.

Я всегда желала успеха твоим трудам, я даже сказала сегодня, что я боролась бы за твою книгу… Конечно, я очень невежественна, но неужели ты думаешь, я совсем не догадываюсь, о чем в ней идет речь? Хотя ты мне ни разу не говорил.

Д а р в и н (удивленно) . Неужели ни разу, Эмма?