Дмитрий Дмитриев - Русский американец

-- Жениться в ваши лета, и на ком? На крепостной девке!..

-- Что же, Аришка -- девка красивая, статная, полная, -- говоря эти слова, генерал не спускал насмешливого взгляда с сына и как бы наслаждался его смущением. -- Аришка будет генеральшей хоть куда, поверь мне.

-- Батюшка, прошу вас, умоляю, не разбивайте же моего счастья!

-- Я забочусь о твоем счастье. Пойми, Алексей, ты мне дорог. Ведь вас у меня всего двое: ты да Маша, и мое непременное желание видеть вас счастливыми.

-- Если так, то разрешите мне жениться на Насте, батюшка, и это будет высшим счастьем для меня.

-- Ты думаешь? Смотри, Алексей, не ошибись. Неровню возьмешь, жизнь несчастную наживешь.

-- Да чем же, батюшка, Настя мне неровня? Ведь вы сами хвалили ее красоту, ее нрав.

-- Я и сейчас скажу, что она -- красавица, нрав имеет хороший. А все же тебе она -- неровня, и, пока я жив, я никогда не назову ее своей невесткой.

-- Так вы, батюшка, решительно отказываете в своем согласии на мою женитьбу, да? Так повторяю вам: я все равно женюсь на Насте.

-- Я тоже повторяю, что женюсь на старостиной дочери Аришке, и моя свадьба будет в один день с твоею.

-- Но, если вы решитесь на этот необдуманный поступок, что скажет наше общество?

-- То же, что скажет, когда узнает, что ты -- единственный наследник именитого рода бояр Намекиных -- женишься на дочери худородного майора

-- Между дочерью майора и дочерью крепостного мужика, я думаю, есть некоторая разница!

-- Самая незначительная, -- с насмешкой ответил генерал.

Алексей Михайлович удрученный вышел из кабинета отца и направился к сестре. Он сообщил ей о своем разговоре с отцом и, чуть не плача, воскликнул:

-- Что же делать... что делать?

-- Я и сама потеряла голову. Одно скажу: если папа грозил тебе, что женится на Арине, он так и сделает.

-- Но ведь это будет не свадьба, а позор. Родовитый барин, генерал, и женится на крепостной девке!.. Это -- на весь наш род пятно.

-- И не говори... А мне-то, Алеша, каково?! Хорошо ли, если папа на правах хозяйки введет в наш дом деревенскую девку? Я тогда не останусь здесь... Я в монастырь уйду, или ты меня к себе возьми, -- со слезами проговорила добрая Мария Михайловна.

-- Успокойся, милая, этого никогда не будет.

-- Нет, нет, будет... Ты вопреки желанию папы женишься на Насте, а он, чтобы отомстить тебе, непременно женится на старостиной дочери.

-- Повторяю, Маша, этого не будет. Раз дело складывается так, то, как мне ни больно и ни тяжело, а все же придется на неопределенное время отложить свадьбу.

-- А как же Настя?.. Она так любит тебя!

-- Настя -- умная, рассудительная девушка и поймет мое положение. Ведь наш отец решителен, настойчив и действительно способен жениться на крепостной девке. Чтобы не допустить этого, я должен принести жертву -- отсрочить свадьбу! -- с глубоким вздохом сказал Намекин.

-- Ах, Алеша, ты представить не можешь, как мне жаль и тебя, и Настю. О, как была бы я рада, если бы поскорее состоялась твоя свадьба. Но надо выждать... Может, папа смягчится и даст тебе свое согласие. Ты поезжай в Москву, а я стану говорить о Насте с папой ежедневно, стану хвалить ее красоту и нрав. А если увижу, что папа в хорошем расположении духа, буду у него за вас просить.

-- Отец обругает тебя, прикажет замолчать...

-- Кто знает, может, мне и удастся... Потерпим... может, как говорят, и на нашей улице будет праздник.

-- Делать нечего, станем дожидаться.

Молодой Намекин пробыл в усадьбе отца дня три, больше он уже не начинал с ним разговора о своей женитьбе на Насте, считая это занятие напрасным и не ведущим к цели.

Генерал очень был рад, что сын не беспокоит его неприятным разговором.

XX

Дворецкий дома Смельцова и сторож Василий решили следить за таинственными жильцами в мезонине, то есть за барыней Надеждой Васильевной и ее служанками. Для этого они стали попеременно дежурить у калитки, запертой на замок; они догадались, что через эту калитку выходили из мезонина на улицу; их догадку подтверждали и следы, видневшиеся на снегу.

Сторож вставал ранним утром и отправлялся на дежурство к калитке с улицы, так что проходившие со двора в калитку не могли видеть его; ему на смену выходил и Иван Иванович.

Дня два-три оба они простояли у калитки понапрасну, но как-то Василий ранним утром, когда на улицах было совершенно темно, ясно услыхал стук отпираемого замка. Вот калитка отворилась, из нее вышла какая-то закутанная в платок и меховую шубу женщина и быстро осмотрелась вокруг.

Вдруг перед ней как из-под земли вырос Василий. Женщина испуганно вскрикнула и хотела было нырнуть обратно, но было поздно: сторож крепко держал ее за руку.

-- Пусти, чего вцепился? -- сердито проговорила Фекла; она отправлялась на базар за провизией, не подозревая, что за ней следят, и совсем неожиданно угодила в руки сторожа. -- Пусти, говорят тебе; ишь, лапы-то у тебя, как у медведя! -- И она стала отбиваться от крепко державшего ее Василия.

-- Врешь, не уйдешь! Говори, кто ты?

-- Да ты меня, старый лесовик, не узнал, что ли? Феклы дворовой не признал?.. А еще сторож...

-- Неужели ты -- Фекла? -- удивился Василий. -- Да как же ты здесь очутилась?

-- Долго про то сказывать, да и не время... Ну чего вцепился, пусти!

-- Нет, зачем же... Не за тем я мерз на улице, поджидая тебя... Пойдем к дворецкому!

-- Не пойду я...

-- Не пойдешь, так насильно потащу.

-- Уж где тебе, старый хрыч! У тебя силенки на то не хватит! -- И Фекла презрительно засмеялась.

-- Один не осилю, "караул" закричу.

Стряпуха принуждена была покориться и пошла за сторожем. Тот привел ее к дворецкому.

Немало удивился Иван Иванович, увидев перед собою хорошо известную ему женщину.

-- Фекла, ты ли это? -- воскликнул он. -- А я думал, тебя и в живых нет. Так это ты в мезонине живешь?.. Это, видно, ты жильцов наших пугала, изображая нечистую силу?

-- Ну я... А тебе что за печаль?

-- Зачем же ты делала это?

-- Так захотела.

-- Это не ответ, Фекла. Мне нужен ответ точный. Скажи, с кем ты живешь в мезонине?

-- Одна, -- отрывисто ответила Фекла.

-- Вранье. Я знаю, с кем ты живешь.

-- А если знаешь, так зачем спрашиваешь? Отпусти скорее, меня дожидаются.

-- Тебя дожидается наша барыня, Надежда Васильевна, ведь так?

-- А ты как узнал, как пронюхал? Видно, подсмотрел... Сколько раз говорила я барыне не ходить ночью по пустым горницам: подстерегут, увидят; вот так и вышло.

-- Лукерья тоже живет с вами? -- спросил дотоле молчавший сторож Василий.

-- Ну живет! Тебе все надо знать, старый леший! -- огрызнулась на него Фекла.

-- Удивленья достойно!.. Как это мы вас, живых людей, за привидения принимали. И почти пять лет продолжалось наше заблуждение. Да и не одних нас вы обманывали, а много людей. Сколько жильцов перебывало в нашем доме, и всех вы надували, -- с удивлением промолвил Иван Иванович.