Виктор Квашин - Последняя крепость империи

— Да я читал, читал, там не разобраться. Там же куча разных народов, каждый в своём районе своё царство объявил.

— Хорошо, дружище, Ежов. Я припомню тебе этот вопросик на экзамене в качестве дополнительного, имей в виду. Кто же выручит теперь не меня, несчастного интеллигента, а мачо Ежова? Вот видишь, Ежов, за тебя девушка вступилась. И за что они тебя любят? Прошу, Ирина Цаплина.

— А я не за него, я для вас, Николай Фёдорович…

— Ага, проглотил, Ежов! — снова помахал Ильмаков. — Рассказывай, Ира, а то мы так весь час прошутим.

— Мухали имел в своём распоряжении немного монгольских войск. Он в основном координировал действия всевозможных перебежчиков, как киданей и ханьцев, так и чжурчжэней по национальности, которые сдавались вместе с вверенными войсками и территориями.

— А чего они такие крысы? — голос из аудитории. — Чуть империя ослабела, все разбежались!

— А ты вспомни девяностые — такие же крысы, все из соцлагеря к врагам сбежали. А в Европе сейчас…

— Стоп, стоп! Марш назад в тринадцатый век и носа оттуда не высовывать до конца семинара!

— Вот, эти новые микрогосударства погрызлись, стали воевать друг с другом и даже пытались нападать на союзные им монгольские войска, — продолжила рассказ Ира Цаплина. — Конечно, Мухали тут был нужен, чтобы регулировать эти «разборки». Ещё в марте 1215 года, пока Срединная столица была в осаде, Мухали взял Северную столицу Цзинь город Дадин. Согласно «Юань-ши» 72 72 «Юань-ши» — официальная история Юаньской династии Китая. Написана в 1370 году. , на сторону монголов за тот год перешло 862 цзиньских города — огромное число!

— Да ну, не могло быть столько городов в средневековом государстве, тут какой-то «косяк».

— Ты не забывай, Коробов, что население Цзинь по переписи 1207 года было больше 45 миллионов человек. Но и города-то не современные, не по миллиону. Не перебивай.

В 1215 году снова предприняли широкое наступление тангуты, которые разорили несколько округов на западе Цзинь.

В империи ширились восстания ханьского населения. Стихийные армии «Красных курток», «Красных повязок», «Черного знамени», «Восемь иероглифов» насчитывали до ста тысяч человек. В одном из сражений с повстанцами чжурчжэньская армия потеряла только убитыми 30 тысяч солдат.

Действительно, управлять такой страной было уже невозможно.

В том же 1215 году откололся от империи чжурчжэньский военачальник Пусянь Ваньну. У него было войско в 300 тысяч воинов. Он объявил себя правителем нового государства Да Чжэнь (Великое Чжэнь) на территории Ляодуна. Это событие сыграло важную роль в Монгольско-Цзиньской войне. А в августе 1216 года Пусянь Ваньну признал зависимость своего государства от монгольского хана. По-видимому, у него не было другого выхода…

— Стоп, Ирина! Мы подошли к важному моменту. Этот Пусянь Ваньну нам очень интересен… почему?

— Потому что Восточное Ся.

— Верно! Потому что, как ты, Ира, недавно выразилась, «они жили на нашей территории». Именно чжурчжэни, подданные этого правителя, оставили многочисленные городища на территории нашего Приморского края. И мы теперь просто обязаны внимательно следить за их судьбой. Продолжай, Цаплина.

— Сосед по территории и давний недруг Пусяня Ваньну правитель киданьского Ляо Елюй Люгэ попытался завоевать его владения. И преуспел в этом. Вассальная зависимость от монголов не спасла Восточную Чжэнь от разорения. Елюй Люгэ сумел взять столицу Восточной Чжэнь город Дунцзин, который ранее являлся Восточной столицей империи Цзинь.

Оказавшись в чрезвычайно невыгодном положении, без столицы и почти без территорий, в окружении враждебных армий, Пусянь Ваньну находит необычный выход из безвыходного положения. Он уводит остатки своих войск — сто тысяч воинов на северо-восток, в цзиньские провинции Елань, Сюйпинь и Хулигай.

— Уточни, пожалуйста, Ира, где это теперь?

— Если примерно, то это восточная часть Маньчжурии, северная часть КНДР и южная половина Приморского края России. Если более точно, то Восточное Ся раскинулось в долинах рек Муданьцзян, Тумэньцзян, Раздольная и Партизанская, на юге территория включала современную провинцию Хамген КНДР, на севере — территории вплоть до реки Сунгари, на западе до города Цзилинь КНР, на востоке — до берегов Японского моря.

Здесь Пусянь Ваньну провозгласил создание чжурчжэньского государства Восточное Ся или по-другому Восточное Чжэнь, то есть, «Восточные чжурчжэни». Столицей этого государства стал город Кайюань. Это недалеко от города Уссурийска.

— Отлично, Ирина! Ты сегодня в ударе. Всё, друзья, время вышло. Впереди у нас ещё почти двадцать лет агонии чжурчжэньской империи. На лекциях записывайте, пожалуйста. И не болейте.

Что это было? Годы пролетали незаметно, словно дни, а дни тянулись столетиями…

Поначалу чтобы развеселить сына отец устраивал пиры, брал его на охоту, пытался втянуть в работу. Трижды подбирал для Сиантоли невесту, но тот даже смотреть на них отказывался. Отец даже тайно нанимал сыну красавиц, чтобы просто взбодрили мужскую кровь. Красавицы отрабатывали оплату, но Сиантоли не становился веселее. Ни работа, ни охота его не радовали.

Через год специальным посыльным прислали Сиантоли деньги за службу. Не забыл государь! Сиантоли принял мешок с монетами равнодушно. Часть денег отправил с попутными людьми дочери в Судуху — в молодой семье пригодятся. Половину оставшегося отдал отцу. А остальные тихо пропивал в гончарке, где поселился в тёплом углу за печами.

Жить в доме отца он отказался. Нечего мешать семье своим нытьём и бесконечным кашлем. А строить свой дом руки не поднимались.

Нечасто приходили сведения с фронтов и все были о поражениях. Этот хитрый и коварный Мухали с ничтожным войском побеждал чжурчжэней! Было обидно и неприемлемо для самолюбия чжурчжэня. Но ничего бы Мухали не завоевал, если бы не изменники, которые переходили к нему целыми армиями и потом воевали против своих. Сиантоли ненавидел предателей, но каждый раз, как начинал их ругать, в памяти всплывала картина, как под Баданчином он направляет свою сотню на идущих на прорыв чжурчжэней и расстреливает их бронебойными стрелами. Сиантоли пил.

Несколько раз он ходил к шаману, а возвратившись напивался снова.

— Сиантоли, что ты делаешь? — говорил отец. — Не жалеешь себя, так пожалей меня. Мне нужен наследник, кому я это всё оставлю?

— У тебя есть наследник. Не трать на меня силы, отец. Зачем я тебе такой… Ты знаешь, что шаман сказал? Духи варят кашу из чжурчжэньских мозгов — так он сказал. Верно сказал. У меня точно — каша в голове. Давай выпьем, отец…