Андрей Миколайчук - Уго Пилигрим

— Сейчас нечего делать во Франции поверьте, моему слову, грядут великие перемены. Мы в самом эпицентре. Никто и не думал, что побег Марии из темницы обернется таким путешествием. Надо идти вперед до тех пор, пока нас не остановят.

— Хорошо, предположим, что до Святого Города мы дойдем, а что дальше? — Спросил друга Гондамар.

— Чего ты меня спрашиваешь, у нас ясновидящая Мария. Мне лично, все равно, что дальше. Главное идти вперед. Мир оказался гораздо больше, чем я представлял себе его в фантазиях перед сном. И нет ничего более интересного, чем следовать цели, великой, благородной цели.

Ашамбо привстал, ребята удивленно наблюдали, как он вдохновенно говорил.

— Понимаете, я всегда смеялся над доверчивыми людьми, считая их глупцами. Но когда нас схватили и спрятали в темном трюме пираты, оказалось, что я, ни на секунду не сомневаюсь в скором освобождении. Во мне, незаметно, родилась вера. Вера в дружбу, в бога, я поверил, что вы никогда не отступитесь и преодолеете все преграды. Удивительное ощущение победы до начала сражения. И еще мы не искали паломников и не задумывали никакого сопровождения. Вспомните, на этом острове мы благодаря случаю. Уго услышал ночной разговор. Из-за нескольких простых фраз мы переплыли море.

Друзья внимательно слушали Ашамбо. По их лицам пробегали тени воспоминаний.

— Теперь о самом главном. На карте дедушки Бернарда, в рисунке который указывал на сокровище, так, во всяком случае мы думаем так, был фрагмент изображающий шествие людей в капюшонах. Я не обратил внимания, думаю, что никто не предал этому значения, приняв фигурки за часть орнамента. Но теперь мне совершенно ясно, что главное сокровище Иерусалима- это паломники, сокровище, которое мы можем умножить, найди мы возможность создать безопасный путь в Святой Город. Такая вот арифметика. Хух, вроде бы все сказал.

Ашамбо громко выдохнул, ребята видели, что слова давались мальчику с большим трудом.

— Ты, долго собирал свои мысли.- Пошутил Гондамар.

— Но я абсолютно с тобой согласен.

— Действительно, все сходится, — поддержал друзей Уго. — Карта, герцог, грядущая война, паломники и мы. Теперь все связано единой нитью. Мы знаем, почему мы здесь и куда должны идти.

— Делай, что должен, и будь, что будет, — подытожил Ашамбо. — Так говорили в древнем Риме.

— Что же, если все ясно, пойдемте поедим, завтра плаванье продолжится, а значит, появится множество других загадок.

Мария и ребята, взявшись за руки, побежали вниз по улице. На пристани их ждали друзья и готовые к отплытию корабли.

***

Так заканчивается первое приключение десяти отважных товарищей. С наступлением следующего дня им предстоят новые открытия, неизведанные дороги и Иерусалим, Пуп Земли — город, в котором однажды поселился Бог.

С момента, когда берега острова Крит скрылись за горизонтом прошел день. Во все стороны света простиралось зеленое, разрыхленное ветром море. Друзья так привыкли к качке на волнах, что уже ничем не отличались от бывалых моряков.

— Мне жаль, что Стемиду пришлось вернуться в Марсель, — произнес печально Уго.

За время путешествия мальчики здорово подружились с рыцарем, а вчерашнее расставание с капитаном отряда герцога Готфрида походило на прощание любящего отца со своими сыновьями. Теперь ребята с грустью вспоминали своего старшего товарища. Он окружил их заботой и вниманием, научил владеть оружием и защищаться в бою от врага.

Уго произвел расчеты и отчитался перед друзьями о состоянии казны. На закупку снаряжения и продовольствия было потрачено двадцать три динара золотом и тринадцать драхм серебром. Стемид настоял на приобретении новой одежды и обуви, потому что наступала зима. Теперь девять друзей, вооруженные мечами, пращами и одним легким арбалетом, представляли собой вполне боеспособный отряд. И даже после того как искусно сделанная кольчуга спокойно выдержала прямой удар мечем, рыцарь все равно просил ребят держаться на расстоянии от противника.

— Используйте пращи, Давид победил Голиафа именно этим оружием, — напутствовал он своих подопечных.

У каждого из друзей на поясе, кроме всего прочего, теперь был прицеплен кожаный мешок с железными шарами. При помощи пращи, на расстоянии пятидесяти шагов, мальчики приловчились разбивать ими толстую мраморную плитку вдребезги.

— Тоже будет и с головами противника, — удовлетворенно говаривал рыцарь.

Паломники с уважением и благодарностью отнеслись к решению ребят сопровождать их в Иерусалим, а Веремида отказался брать плату за проезд, поэтому их дорога в Палестину обошлась в цену стоимости еды.

Попутный ветер гнал корабль вперед, отряд расположился на носу, после утомительной тренировки ребята терпеливо ждали времени ужина.

***

Молчание прервал маленький, рыжий, бородатый паломник, друзья прозвали его между собой — волосатая морда. На румяном, круглом лице расположились острые, бегающие глазки, а когда его взгляд ненароком встречался с посторонним взглядом, то мгновенно загоралась заискивающая улыбка. Его звали Тибальд, и именно он первым увидел землю острова Крит. Подойдя к ребятам, мужчина минуту постоял рядом, внимательно осматривая горизонт, потом видя, что друзья обратили на него внимание, заговорил.

— Северный ветер усиливается, не к добру это.

Ашамбо давно хотел выяснить один момент, у мальчика закрались сомнения по поводу истории, которую рассказал Тибальд о своей жизни в деревне.

— Послушайте уважаемый, у вас удивительное чутье, такое впечатление, что с морем вы на ты. Знаете откуда ветер дует, где земля появится, а говорите, что море первый раз увидели три недели назад, в Марселе. Получается вы очень способный человек.

Ашамбо внимательно следил за реакцией Тибальда, но лицо мужчины озарила доброжелательная улыбка.

— Сам не знаю, что со мной, боюсь до безумия я пучины морской, поэтому чаще других, наверное, смотрю на горизонт.

— Чего ты к человеку пристал! — защитил паломника Жоффруа. — Что плохого в том, что кто-то еще, кроме Веремиды, следит за дорогой. Если честно, то я с большим удовольствием прошел бы этот путь пешком дважды, чем доверять свою жизнь влюбленному в корабль капитану. Посмотри, он постоянно что-то шепчет, или весело поет, ему любой ветер хорошо, только если волна сильнее обычного ударит о борт, этот придурок злится и трясет кулаком.

Жоффруа громко плюнул.

— Вы хотели о чем-то поговорить? — спросил Тибальда Уго.

— Да нет, просто так подошел, корабль маленький, особенно не разгуляешься.

— Вы только Веремиде о таких вещах не говорите, за «маленький корабль» можно веслом по голове получить, — опять заговорил Жоффруа.