Николай Таратухин - С гитарой по жизни

— Это по бумажкам, а на самом деле ты мой муж и я хочу быть с тобой.

— Странно ты заговорила сейчас, но ведь ты меня не любишь, а секс без любви — это проституция…

Тут она в слезах бросилась мне на грудь, стала исступлённо целовать.

— Мне без тебя очень плохо, я готова быть сейчас с тобой кем угодно, даже проституткой…

Где-то в глубине души любовь к ней у меня осталась. А ее поцелуи были такими искренними, страстными, что голова у меня пошла кругом. Стал отвечать на ее поцелуи и уже начал раздеваться, но вспомнил, что это чревато ее беременностью, тем более, что интима с женщинами не имел давно. А, как говорится, «башню» могло снести у меня запросто.

— Нет, Рая. Второго ребенка нам делать не ко времени. Я воздержусь…

Надо было видеть ее разочарование. Она стала приходить в себя и вдруг сказала:

— А Катьке Захаровой ты не боялся делать ребенка. Обрюхатил девку и бросил. И к Зинке Егоровой сейчас стал примазываться…

— Ну, я Катю не бросал. Она сама так решила, А Зина берет у меня уроки игры на гитаре…

— Обучится и будет тоже с пузом ходить, — сказала она уже с явной злостью.

Чувствовал я, что правильно делаю, не поддаваясь на побуждение к сексу. Оделся и ушел.

Через несколько дней она звонит и просит прийти.

— Будешь ужинать? — я сварила борщ, — сказала она после того, как я разделся.

— Не откажусь, — ответил я, помня, что борщ она варила отменный, а я давно отвык от домашней еды, скитаясь по столовым.

Дождалась, когда я поем и вдруг заявила:

— Я уже три дня принимаю противозачаточные шарики. Гарантия сто процентов. Но даже если забеременею, сделаю аборт. Останься на ночь!

Ей было в то время двадцать восемь лет. Женщина в самом расцвете. Видимо, она истосковалась по мужской ласке. Даже если она не любила меня — секса она хотел со страшной силой. Есть женщины некрасивые лицом, фигурой, но в сексе — они богини и мужчины побывав с такой, уже не мыслят себя с другой. Все для них будет совсем не то. Раиса была изумительно красивой, с точеной фигурой гимнастки. Но в сексе я ее толком не знал. Это было только раз и в яростной борьбе.

Если бы я после ее просьбы вновь отказался, то с нею, наверное, случился бы нервный припадок. Но я уступил. Это была первая по обоюдному согласию, но уже внебрачная с нею довольно шумная ночь.

Понятное дело, нами руководила не любовь, а половая страсть изголодавшихся по сексу мужчины и женщины. Лежа в постели мы отдыхали от такого бурного секса. Дело-то было в общежитии. Имея тонкий слух музыканта, я слышал в коридоре голоса двух соседок: «Что там у них происходит?» «Да ничего — Николай вернулся». Рая оказалась не такая уж и неприступная, и даже очень милая. «Неужели одумалась и изменила свое отношение ко мне? А вдруг полюбит», — подумал я.

На работе, как было уже сказано, я перевелся в радиоцех на инструментальный участок. Но работа здесь была очень интересная. Кроме плоской шлифовки здесь надо было владеть круглой и внутренней. Все это я быстро освоил. Работа была ответственная — финишная. Детали, в которые вложен труд многих рабочих, нельзя было «запороть». Но и заработок был здесь гораздо выше. Но вскоре мне пришлось поменять и эту работу. Учеба в вечернем техникуме по специальности «Радиотехнические измерения» обязывала меня работать по профилю будущей профессии. Пришлось все начинать с ученика и в оставшиеся годы учебы повышать свою квалификацию до уровня сборщика радиоаппаратуры третьего разряда.

Как ни жаль мне было разводиться с Раей, а пришлось. В те годы сделать это было не просто. Нужно сначала напечатать в газете объявление о разводе. Затем подать заявление в суд, который при наличии ребенка сразу не разводил и давал шесть месяцев на раздумье. Через все это я прошел, тем более, что жена не была против развода. Паспорт мой стал чист, но не совсем. В нем стоял штамп о разводе. Началась, как я думал, безмятежная жизнь холостяка. Но не тут-то было. Однажды поздно вечером вахтер зовет меня к телефону. Звонит Рая: «Николай, срочно вызывай скорую, Вова весь горит и уже бредит». Вызываю, бегу встречать машину. Скорая увозит ребенка и Раю в детскую инфекционную больницу. Лежали они там две недели. Каждый день бегаю в больницу, проведывать. Сын выздоровел и все вернулось на «круги свои». А я оказался в постели с Раей. На этот раз все было, как положено супругам после долгой разлуки. Рая оказалась не такая уж и неприступная, и даже очень милая. «Неужели одумалась и изменила свое отношение ко мне? А вдруг полюбит», — подумал я.

На работе, как было уже сказано, я перевелся в радиоцех на инструментальный участок. Но работа здесь была очень интересная. Кроме плоской шлифовки здесь надо было владеть круглой и внутренней. Все это я быстро освоил. Работа была ответственная — финишная. Детали, в которые вложен труд многих рабочих, нельзя было «запороть». Но и заработок был здесь гораздо выше. Но вскоре мне пришлось поменять и эту работу. Учеба в вечернем техникуме по специальности «Радиотехнические измерения» обязывала меня работать по профилю будущей профессии. Пришлось все начинать с ученика и в оставшиеся годы учебы повышать свою квалификацию до уровня сборщика радиоаппаратуры третьего разряда.

Итак, вновь началась моя семейная жизнь. Утром сын проснулся рано, но нам с Раей после бурной ночи в наступивший воскресный день так хотелось еще поспать… Рая взяла его из кроватки и положила рядом со мною.

— Вова, побудь с папой, а я пойду кашку варить, — сказала ему она.

Эти слова зазвучали во мне сладкой музыкой. Я уже отвык от всего семейного и тепло домашнего очага стало проникать в мою душу со страшной силой. Сын уже слова некоторые произносил, но слова «папа» в его детском лексиконе не было. Это меня просто потрясло. Я подумал: «Какая все же я сволочь. Отгородился алиментами, а с ребенком поиграть, позаниматься — время не находил. Вот и получи!».

Когда сказал Рае, что сын не знает кто я, она смутилась, но быстро нашлась: «Ты приходил редко, когда он еще разговаривать не мог. Сейчас начинает разговаривать. Будем учить вместе». Правда, к обеду сын уже вовсю лепетал незнакомое для него слово. Соседей в квартире не было.

— А где же Стычки, — спросил я у Раи.

— Их не будет еще дней десять, — ответила она, — они в отпуске. Считай, что у нас с тобой начался медовый месяц.

— А в медовый месяц, «мед» нужно кушать и ночью, и днем, — сказал я смеясь и привлек ее к себе чтобы поцеловать.

— Николай, Вова смотрит, — вяло сопротивляясь, сказала она.

Но поцелуй, все же состоялся. Я заметил, что целуется она с открытыми глазами. К этому времени я уже знавал и более горячие поцелуи, но у Фаины и Кати при поцелуе глаза всегда были закрыты. Я тоже непроизвольно свои закрывал, но не сразу, а убедившись, что у партнерши они закрыты.