Николай Таратухин - С гитарой по жизни

Жена засыпала частенько одна. Здесь полностью признаю свою вину в разладах своей семейной жизни. Регулярный секс супругов — это как смазка трущихся поверхностей работающего механизма. Перестанешь вовремя смазывать — и получи скандал! Но не только гитара меня отвлекала от общения с женой. Наличие соседей всего в каком-то метре от нашей постели не располагало меня к желанию интима. Эти два фактора подрывали мои возможность влюбить в себя жену.

Соседи по комнате вскоре купили кооперативную квартиру, и мы остались в комнате без соседей. Последовать их примеру мы не смогли из-за отсутствия денег на первоначальный взнос. Помню, за однокомнатную квартиру нужно было внести что-то около 900 рублей, но здесь была огромная очередь. А без очереди можно было купить трехкомнатную, но платить нужно было что-то около двух тысяч рублей. Строительство кооперативных домов только начиналось и сразу разгрузило очередь на получение бесплатных квартир от завода. Я стоял в этой очереди где-то в середине.

Оставшись без соседей по квартире, я получил возможность исключить один из факторов, мешавших достижению моей цели, но фактор наличия у меня гитары отменного качества, оказался решающим. У меня появились прекрасные условия заниматься музыкой. Отводил душу, когда дома не было жены, работающей во вторую смену. Сын играл в комнате с игрушками, а я играл на гитаре. Комната наша была большой. Именно в ней до нашего вселения, проводились «вечера дружбы» между жильцами мужского и женского общежитий. Именно благодаря этим вечерам создалось около десятка молодых семей.

Комендант решил нас переселить тоже в красный уголок, но размерами поменьше. Мы перебрались в новую комнату соседнего дома, именно туда, где состоялось наше первое знакомство с Раей. Этот второй дом был зеркальным отражением первого. На первом этаже по одной стороне коридора пять квартир, по другой — две. Три комнаты занимали: кухня с двумя газовыми печками, прачечная и туалетная. Дверь нашей комнаты была как раз напротив кухни. Было удобно готовить пищу и мыть посуду. Были, конечно, и неудобства — вечный галдеж на кухне, да и запахи порой изрядно доставали.

Получив диплом об окончании техникума, я мог поступать одновременно в два института. В один подать свидетельство об окончании 10 классов, в другой диплом. Я так и сделал. Когда начал готовиться, произошло событие, опустошившее мою уже вроде бы успокоившуюся душу. Когда супруга работала во вторую смену, мой сын частенько играл в коридоре с другими двумя детьми матерей-одиночек. Одна из них, Зина, часто стала заходить к нам в комнату с просьбой послушать гитарную музыку. У нее тоже была гитара, и она хотела научиться аккомпанировать своему пению.

Это была моя первая ученица. Она была старше меня на пять лет. Неудачный брак, рождение сына и вот теперь общежитие. Однажды, когда жена была на работе, стучит в дверь и говорит:

— Я сварила супчик, кормлю своего, сейчас принесу и твоему. Покормишь?

Был июль. Сын бегал в коридоре в легкой маечке и трусиках. Я в это время обложился учебниками и готовился к поступлению. Она занесла тарелку, поставила ее на край стола и ушла. Дверь осталась открытой. Пока я убирал учебники и складывал их на полку шкафа, мой сын пришел и ручонкой потянул тарелку на себя. Сильно обварил себе грудь. Вызвали скорую, пока она ехала, я натер свежего картофеля на терке и обложил ожог. Это несколько успокоило его, он стать кричать тише. Врач скорой сказал, что я сделал все правильно, но может быть заражение. Наложили антисептическую повязку и уехали.

Пришла моя Рая с работы и узнав, что произошло, устроила мне разнос. Говорила тихо, чтобы не разбудить уснувшего в своей кроватке ребенка, но лучше бы она орала во все горло и ругала меня последними словами! Набила бы мне морду, наконец! Я все стерпел бы, но она тихо и внятно сказала:

— Я ненавижу тебя и твою гитару. Ты мне уже осточертел. Живу с тобой, как по принуждению.

Упала на кровать и начала сквозь слезы причитать, как полоумная:

— Вовочка, мой милый, где ты, мой родной? Приезжай и забери меня отсюда! Ты же обещал…

Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать. Я сидел на кровати, обхватив свою голову руками, чтобы не слышать ее причитаний. «Все не может забыть своего Вовочку, который о ней, наверное, и не вспоминает», — думал я. Не знаю, как я уснул, но на другой день я стал собирать свои довольно нехитрые пожитки.

Комендант теперь уже был непреклонен: «Мест нет. Если есть в какой-либо комнате пустующая койка, то займи временно до прихода хозяина». А надо сказать, что многие наши ребята хитрили. Женившись и уйдя из общежития в квартиру жены, они какое-то время оставляли место за собой (я не догадался поступить так в свое время). Платили за место и не выписывались. Такое место нашлось, и предложил его мой бывший одноклассник по вечерней школе Владлен Федорович Никишаев (светлая ему память!).

— Приходи в мою квартиру. Сашка, мой сосед по комнате, уже месяц как женился. Пока живет с женой.

Увидев у меня стопку учебников, спросил:

— Решил поступать в институт?

— Да, решил попытаться сразу в два. Где прорежет, там и останусь.

— Слушай, я тоже сейчас готовлюсь в Ростовский литературный институт. Будем готовится вместе…

Работал он наборщиком в заводской типографии и решил учиться по профилю. У него была страсть к литературе, писал иногда очень удачные стихи, в основном лирику.

Подготовка к экзаменам, 1961г.

Я был индифферентен к литературе. Читал мало, зато быстро. У меня была своя страсть — гитара. Кроме Владлена в комнате проживали еще два человека. Один из них был замкнутым и неразговорчивым, но гитара моя ему нравилась. Он часами мог лежать на неразобранной кровати и слушать мои упражнения и этюды. Просил всегда поиграть ему что-нибудь испанское. «Испанскую серенаду» Малатса он слушал каждый день. Я разучил ее и исполнял довольно уверенно. Как ни странно, но игра для единственного слушателя была для меня весьма полезной. В последствии, когда приходилось мне играть на публику, я волновался меньше.

По большому счету, Рая не любила меня никогда. Нас как-то связывал ребенок. Меня все время тянуло к нему. Я приходил по вечерам проведать его. Но жена никаких шагов по удержанию меня дома не делала. Наоборот, даже обмолвилась, что теперь отдыхает от моего «бренчанья». Подошла пора сдавать вступительные экзамены в институты. Первым из них был РИНХ, Ростовский институт народного хозяйства. Его мне советовала ранее Зина. Краснодарский филиал принимал экзамены у нас в городе. Конкурс был на отдельных факультетах до 20 человек на место. Я выбрал факультет МОЭИ (механическая обработка экономической информации). Учиться там надо было шесть лет, конкурс был сравнительно небольшим: 5—6 человек. Проходной балл — 18 из 20. Я набрал 19 и был уверен в своем поступлении что в дальнейшем и произошло. В Краснодарский политехнический институт я не стал сдавать экзамены.