Вениамин Додин - Площадь Разгуляй

В ней дочь одной из погибших свидетельствует: «В молодости мама находилась в концлагере, она была одной из «близнецов доктора Менгеле» (близнецы особенно интересовали немецкого учёного), над которыми проводились им некие особо изощрённые медицинские опыты. Мама всегда с ужасом вспоминала дни, проведенные в лагерной больнице…». Подобных печатных свидетельств самих потерпевших от рук врача–изувера Менгеле в Израиле за более полутора десятка лет нашей жизни в Израиле — множество.

Выходит, — после встречи несчастных многим более полувека назад с этим нацистским мерзавцем, — бесчисленные жертвы его благополучно выжили, и прожили потом многие годы. Сумели построить Еврейское государство. Дожили в нём до глубокой старости.

И погибли только сейчас и здесь, оказавшись в добрых и надёжных руках кошерных врачей! Причём в «израильском» случае и всезнающая полиция, и до всего допытывающаяся пресса (и даже ведомство самого всесильного Госконтролёра!) абсолютно уверены были в точности вскрывшихся фактов каннибализма местных учёных–медиков, в особенности в их виновности. Настолько, что полные имена и фамилии Убийц — не подозреваемых(!) (доктора Шмуэля Леви, заместителя директора больницы «Каплан»; заведующей гериатрической службой центра «Герцфельд» доктора Нади Каганской и врача Алёны Смирновой) называются Тель—Авивскими СМИ открытым текстом! Не маскируя их даже прозрачным флёром псевдонимов–литер. И уж тем более не выдирая их из текста статьи, как это проделано с текстом Мартиролога «Площадь РАЗГУЛЯЙ» филобиблонскими жуликами.

По наглости ли генетической, или по быстро приобретенной в Израиле левантийской лености, в тексте «исправленного» ими романа юниверги по крупному наследили. И не удосужились даже прибрать за собой. Повсюду в тексте его множество следов выломанных фактов, масса разбросанных по страницам огрызков деталей событий, которые задумали скрыть. Как торопящиеся книжные воры, в спешке оставили они даже «бахрому» выдранных листов. Следы её торчат во множестве мест. Особенно заметно — со страниц: 38, 39, 40, 41, 42, 59, 64, 65, 66, 73, 78, 79, 289, 290, 291, 355, 357, 359, 392, 399, 409, 411, 412, 413, 414 и во многих других местах испоганенной книги. Им, — содравшим немалые деньги за такую вот «редакторскую работу», — невдомёк, что эти бесчисленные ошмётки текстов вопиют о подонстве их не менее, чем тексты, выдранные полностью! Что по квалифицированному мнению юристов будет непременно оценено соответствующим образом и квалифицировано судом (который, по требованию Объединения близких исчезнувших из самого злосчастного Детдома детей и Святых их имён выломанных из Мартиролога обязательно состоится) в качестве «факта нанесения тяжкого морального ущерба автору, близким исчезнувших детей и конечно же читателям.

А ведь именно фамилии и имена 32–х детей–христиан, перечисленных в «исчезнувшем» поминальном списке (в принципе, в ПОМИНАЛЬНИКЕ УСОПШИХ, или в ПИСЬМЕННОМ СИНОДИКЕ), «не замеченном» так называемыми «издателями», есть сердцевина, момент истины романа (и потому самого преступления «издателей»!) И САМИ близкие детей, — многие годы знакомые с рукописью, — именно эти 32 имени детей ожидали от Иерусалимского издания Мартиролога.

Не дождались. Пока.

«Замечательный» мотив выламывания из книги правды об исчезновении детей–христиан (заинтересованные в восстановлении справедливости особо отмечают это обстоятельство; и этого не могли не понимать провокаторы подготовленного ими скандала!) и о преступлении соплеменницы своей высказали они и их кукловоды: оказывается, необходимо войти в положение пребывающих в стране еврейских родственников преступников. Не волновать их ни в коем случае. Им, — наделённым «очень нервной системой», упаси Боже, может сделаться некомфортно!… По Виктору Суворову — «они не смогут спокойно уснуть»…

А как же тогда с «душевным покоем» и «спокойным сном» родичей, к примеру, тех же Менгеле или Гиммлеров (людей примерных и образцово добропорядочных!), которых вот уже седьмой десяток лет клянут СМИ?

С ними как, бедными?

Вновь просим простить за повтор: на протяжении долгой жизни не скрывая никогда ни отвращения, ни неприязни к личности Лины Соломоновны Штерн, — отобравшей и готовившей его, ребёнка, для своих каннибальских гешефтов, на смерть следовательно, — автор, как нам известно, ни на письме, ни словом не считал себя вправе обвинять её в прямом (возможно и предумышленном) убийстве его «без вести пропавших» детдомовских сверстников. Никогда! Но вот — гибель (возможно, теперь уже именно предумышленная!) в наши дни в израильских клиниках от рук еврейских врачей «экспериментальных» стариков… И тут же — подлейший обман издателями тяжело больного автора. Наглый воровской «скачок» по текстам его книги. И, — вызванная неуёмным зудом пакостничества и генетическим страхом, — попытка грубейшего и бесполезного сокрытия от своего же общества подозрения в преступлении пусть даже знаковой соплеменницы. Попытка, совершенная, надо сказать не весьма далёкими грабителями. И в этом качестве своём понятия не имеющими о важнейшем для народа обстоятельстве: пока не названо, пока не выкрикнуто громогласно имя конкретного виновника некоего события (в нашем случае преступления) со всеми реквизитами и координатами его — в преступлении, в котором замешан или только подозревается еврей, «виновны все евреи. Все как есть!». (О чём ещё в 1635 году, повторив предшественников, выкрикнул сам Андреас Грифтиус в сонете «Реки Германии». И вскоре, в 1677–м, «поддержал» во введении в «Этику» Барух Спиноза. А в январе 1977 года, «в тематической личной беседе» менторски, как школьнику–несмышлёнышу, подтвердил автору (попеняв ему даже) и «сам» Мазаев, начальник Историко–дипломатического управления МИД СССР… Тоже какой–никакой авторитет…

Не сообщив читателям Третьего издания романа-Мартиролога «Площадь РАЗГУЛЯЙ» конкретных «реквизитов и координат» виновников издания филобиблонского испоганенного, мы тем самым способствовали бы обрушению на всех как есть ни в чём не повинных соплеменников автора последствий издания романа Восстановленного. Чего, видит Бог, не хотим.

В любом случае, «добрый» след оставили по себе иерусалимские гешефтмахеры, вымаравшие Святые имена замученных детей. Пытаясь убить память о них, эти нелюди, — в глазах Россиян и Прибалтов, помнящих страшные события в Московском Латышском Детдоме, — снова загнали на щит давно, казалось бы, отгремевшие обвинения евреев в ритуальных убийствах. От исчезнувшего в Киеве 16 апреля 1913 года христианского мальчика Андрюши Ющинского. До названых бюллетенем «Русская линия» 12 мая 2005 года пятерых русских детей в Красноярске. Теперь вот много лет назад ещё и 32–х детей, исчезнувших из Латышского Детдома.