Юрий Слепухин - Государева крестница

— Без головы на кой ты мне сдался, — пренебрежительно сказал Иоанн. — Однако я тебя спросил, как быть с Марьей Темрюковной, коли ты мне новую жёнку подкладываешь...

— Разве сказал я о браке? Государь! Бог сотворил человеков и одним назначил быть мужами, а иным — жёнами. О том, что и как было до грехопадения, говорить не станем — то никому не ведомо. Однако изгнанным из садов эдемских было заповедано: плодитесь и размножайтесь, рожайте детей в муках. А где ж там, позволю себе спросить, был аналой? И кто был тем священнослужителем, что мог их обвенчать?

— Ты к чему клонишь? — с подозрением в голосе спросил Иоанн. — Это как же тебя понимать, а?

— Я лишь хочу напомнить великому государю, что Бог, сотворив мужа и жену, повелел им жить совокупно, продления рода человеческого ради. Обряды же брачные суть людское измышление, придуманное затем лишь, что без него жили бы все в скотском распутстве, совокупляясь кто с кем горазд. Следует различать заповеди Господа нашего, единые и обязательные для всех христиан, и здешние, земные, установления, правила, обычаи... те меняются и по времени, и по месту. В разных землях брачующихся соединяют по-разному, к тому же ныне делают это не так, как делали в прошлые века. Не проистекает ли отсюда, что соблюдение тех установлений отнюдь не столь обязательно, как следование заповедям Писания?

— Тебя только мне и не хватало... учить, как заповеди соблюдать надобно. Ещё один Сильвестр на мою шею, — проворчал Иоанн. — Сказал тебе, говори короче! Коли с персоной той не венчаться, так что мне — наложницей её сделать?

— Сие, маестат, назвать можно по-разному, — почтительно пояснил Бомелий. — Наложница, конкубина, метресса... Таковая персона в иных землях почитается едва ли не выше, нежели супруга круля, ибо от той не ждут ничего иного, кроме как подарить ему легитимного престолонаследника. И всем ведомо, что крулевой стала она не по сердечной к ней склонности правителя, но токмо по сочетанию династических связей...

— Да как бы ни стала, всё же она — супруга! А прочее есть блуд, сам, што ль, не смекаешь?

— Что значит «блуд»? — Бомелий позволил себе слегка пожать плечами. — Это, государь, как посмотреть... Ежели кто готов спознаться с кем попало, подвигнутый на то единой похотью, тогда это блуд. Однако мы говорим о казусе необычном... Законы, управляющие движением светил и воздействием их на человеческие судьбы, суть превыше здешних наших обычаев и установлений. И ежели звёзды подсказывают: «Сотвори так», то разумно ли им противиться... оттого лишь, что сие может показаться достойным осуждения ипокритского. Внимая звёздам, негоже прислушиваться к досужим наветам злопыхателей.

— Ты так и не сказал, кто она, — спросил Иоанн, помолчав.

— Это особа происхождения незнатного, — признался наконец Бомелий. — Однако много ли значит знатность происхождения? Государь сам достаточно претерпел от знатнейших родов, чтобы не видеть в них надёжную опору власти.

— Я спросил, кто она? — повторил Иоанн уже грозно.

— Её отец, маестат, ведомый тебе оружейник и механикус, именем Никита...

— Ни-ки-та? — медленно переспросил Иоанн, подымаясь из кресла. — Так ты об его дочери, об Анастасье?

Лицо государя стало страшным, он приподнял правую руку и сжатым кулаком сделал короткое, резкое движение вниз — словно вонзал в пол наконечник посоха, которого сейчас при нём не было.

— Ты что же, собака, потешаться надо мной вздумал? — проговорил он свистящим шёпотом. — Али твои звёзды умолчали, что Анастасья Фрязина — моя крестница?!

Этого Бомелий и впрямь не знал, и вот тут он действительно почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Но в жизни такое уже случалось с ним не раз, и жить он продолжал только лишь потому, что всегда умел найти выход из самого отчаянного положения, когда, казалось бы, деваться уже некуда.

— Не гневайся, государь, — сказал он спокойно, — это лишь подтверждает необыденность астральных связей меж тобой и этой девицей. Часто ли бывало такое на Москве, чтобы дочь ремесленника становилась крестницей великого князя? Чтобы царь крестил дочь простого майстера? Ежели часто, то тогда это совсем несущественное обстоятельство, о котором звёзды и в самом деле могли умолчать — они возвещают лишь о главном. Однако, мыслю, это не так. Но ведь тогда разве не знаменательным представляется то необычное движение души, что когда-то побудило тебя сделать своей крестницей именно Анастасию Фрязину, возвысить её до столь необычной чести?

— Я вот гляжу на тебя, Бомелий, — голос Иоанна начинал уже клокотать от ярости, — и невдомёк мне, вовсе ли ты ума лишился, аль у тебя вторая голова в запасе, коли эту потерять не боишься! На что меня блазнишь, люторское ты отродье, на кровосмешение духовное?! Чтобы я на ложе своё крёстную дщерь возвёл?! Да я тебя, паскудника, на малом огне велю зажарить!!

— Великий государь! — Бомелий опустился на колени и раскинул руки, склонив голову. — Звездогадательство на владык мира сего испокон веку было чревато опасностью для тех, кто владеет этим искусством. Уже не одному астрологу довелось поплатиться жизнью за некстати обретённую истину. Истина, однако, оставалась истиной... хотя кому-то и неугодно было признать её таковой. Я, маестат, знал, на что иду, когда признался тебе, что не токмо лекарь, но ещё и звездочёт. Сказаться лишь лекарем и ограничить свои заботы одним лишь поддержанием телесных твоих сил было бы мне много спокойнее... благо Господь наделил тебя отменным здравием. Но я, государь, почёл бы воровством утаить другое своё умение, понеже сведом, сколь часто можно предотвратить беду, ежели об угрозе знаешь заранее. Как о ней узнать? На то есть два пути — либо наука астрологическая, либо чернокнижие и волховство. А то, что предвещают звёзды, часто кажется несуразным, ибо истолковывают его неверно. Ты вот помянул о «духовном кровосмешении», но бывает ли такое? Кровосмешение, сиречь инцестум, как мы это называем, есть противоестественная плотская связь между близкими по крови, и слово это не имеет иного смысла. Где нет близости по крови, нет и инцеста, какие бы иные связи ни возникали меж этими двумя. Не мню себя богословом, искушённым в толковании канонов экклесиастических, но какова первая обязанность восприемника перед младенцем, коего он принял от купели? Мыслю, первая его обязанность есть воспитать дитя добрым христианином, дабы опасалось оно дурных поступков и бежало греха. Не то ли самое обязан внушать муж своей супруге? Однако меж супругами есть ещё и плотская связь — препятствует ли она водительству духовному? Никоим образом не препятствует. Почему же ты считаешь, что духовное водительство, получаемое девицей от восприемника, должно препятствовать иной, плотской связи?