Дмитрий Барчук - Две томские тайны

Он снова сильно надавил локтем на свой железный пояс. Острые шипы вонзились глубоко в тело. Кровь снова потекла из-под рубахи. А он молился и молился перед иконой. И временами надавливал на шипы.

На следующий вечер Фёдор Кузьмич сам пришёл к братьям Александры.

Хозяева засуетились, собрали на стол всё лучшее, что было в доме, но старец, кроме чая, ни к чему не притронулся.

— Не выдавайте сейчас сестру замуж. Не трогайте её. За её доброту Бог не оставит её. Она не будет нуждаться в вашем хлебе, сам царь наградит её своей казной. Было мне видение нынешней ночью, что мужем её будет офицер.

При этих словах старца братья только рты раскрыли и не знали, что и ответить.

А он встал из-за стола, поблагодарил хозяев за хлеб, за соль и сказал на прощанье:

— Лучше отправьте её на богомолье по святым местам. Я напишу добрым людям, чтобы её приютили.

Братья послушались совета старца и снарядили Александру Никифоровну в дальнюю дорогу.

Перед отъездом она зашла к Фёдору Кузьмичу попрощаться и получить благословение на паломничество.

— Как бы мне царя увидеть? — спросила Александра своего наставника.

— А зачем тебе царь нужен?

— Как же, батюшка. Все говорят, царь да царь, а какой он из себя, и не знаешь.

— И цари, и полководцы, и архиереи — такие же люди, как и мы. Только Богу угодно было одних наделить властью, а другим предназначено быть под их постоянным покровительством. Погоди, — задумчиво добавил старец. — Может, и не одного царя на своём веку увидать придётся. Бог даст, и разговаривать ещё с ним будешь. Увидишь тогда, какие цари бывают.

Он подошёл к Александре, поцеловал её, как маленькую, в лоб, перекрестил и сказал:

— Ступай с Богом!

Александра Никифоровна совершила два путешествия по святым местам. Во время первого осенью 1849 года в Кременчуге в доме графа Остен-Сакена, к которому дал ей рекомендательное письмо Фёдор Кузьмич, она встретилась с императором Николаем Павловичем и долго с ним беседовала. На вопрос царя, как же она не испугалась одна поехать в такую даль, девушка ответила: «А чего мне бояться? Со мной Бог, да и великий старец Фёдор Кузьмич за меня молится». При этих словах Николай I насупился и больше никаких вопросов не задавал.

А во время второй поездки она познакомилась в Почаеве с майором Фёдоровым и вышла за него замуж. Супруги прожили пять лет в Киеве, а после смерти мужа Александра вернулась в Сибирь и поселилась в Томске, получая пожизненную пенсию 130 рублей в год. Старец к тому времени уже умер, и майорша Фёдорова почти каждый день после церковной службы приходила на могилу Фёдора Кузьмича и молилась за упокой его души.

Воскресенская гора осталась позади, они пересекли деревянный мост через узкую, но быструю речушку, тридцать лет назад спроектированный Гавриилом Батеньковым, и выехали на Базарную площадь. За десятилетия таёжной жизни старец отвык от городской суеты и сейчас, не переставая, смотрел по сторонам.

Всё ему было в интересно. И крепкие бревенчатые дома, и каменные здания, и торговые ряды со всевозможными товарами.

А Хромов рад был стараться и всё больше нахваливал Томск.

— На той улице проживают самые богатые купцы. А вот — новая часовня. Нынче архиерей освятил её. Иверской назвали. Говорят, она точь-в-точь такая же, как в Москве у Кремлёвских ворот. В честь солдат Томского гренадерского полка, погибших в Крымскую кампанию, возвели.

Старец слушал своего провожатого в пол уха и любовался позолоченными куполами собора.

— Как называется сей храм?

— Богоявленский, — охотно пояснил Хромов. — Эта церковь построена ещё в прошлом веке. Прежде на этом месте была деревянная, ровесница города. Во как! А это магистрат, главное пожарное депо и городское полицейское управление.

Но Фёдора Кузьмича больше поразила вывеска «Сибирский общественный банкъ», красовавшаяся на здании с колоннами.

Владельцы лавок сворачивали торговлю, убирали товар в лабазы. Навстречу попадались грузчики с тяжёлыми тюками и мешками, нищие в надежде чем-нибудь поживиться. Очень много было пьяных. Отовсюду слышалась площадная ругань.

Хромов заметил, что приезжему неприятно наблюдать эти проявления низменных человеческих инстинктов, и, пытаясь хоть как-то сгладить неприглядное впечатление, сказал:

— Мне самому толкучий рынок не по душе. Жене и дочери я вообще запретил здесь появляться. Но ничего, сейчас на Юрточную гору поднимемся, и считай уже дома. Есть дорога короче, через монастырь, но сейчас там грязь. Боюсь, застрянем.

Миновав почтовую контору, они добрались до великолепного здания, архитектурой и отделкой в стиле ампир во много раз превосходящего магистрат.

— Это дом Ивана Дмитриевича Асташева, самого богатого в здешних местах золотопромышленника, — с почтением пояснил Хромов. — Он в городе самый уважаемый человек. Все к его мнению прислушиваются. Даже губернатор.

За поворотом в двух кварталах коляска остановилась возле добротного бревенчатого дома.

Завидев в окно хозяина с гостем, на улицу вывалили все хромовские домочадцы — жена и дочь и дворовые люди.

— Милости просим в дом, Фёдор Кузьмич, — пропела хозяйка. — Мы вас уже и заждались. Все глаза на дорогу проглядели. Комнатку вам во флигеле приготовили. Уютная, опрятная. Вам понравится.

Старец улыбнулся купчихе любезно, а на Хромова цыкнул:

— Ты же знаешь: я не люблю людей стеснять.

— Да что вы, Фёдор Кузьмич, — возразил хозяин. — Разве вы можете кого-то стеснить. Флигель у нас всё равно круглый год пустует. А ещё у меня заимка есть, в четырёх верстах отсюда. Красивейшее место! Родник там бьёт с целебной водой. Вот по весне я вам там келью и поставлю. Вы ещё сто лет проживёте. Помните, как в Библии сказано: прежде люди и по триста лет жили. Ибо святы были. А вы, Фёдор Кузьмич, в своей святости им не уступите.

С такими разговорами они и вошли в дом.

— Значит, уехал Гавриил Степанович отсель? — спросил Хромова старец, когда на следующий день зашёл разговор об известных жителях губернского города.

— Уж два годка как уехал. Говорят, в Калуге теперь проживает, — ответил хозяин.

— Жаль. Интересный был собеседник, — удручённо вздохнул гость.

— Да не переживайте вы так, Фёдор Кузьмич! — успокоил его купец. — Грамотных людей в Томске много. Вон на Воскресенской горе купил дом один ссыльный. Сказывают, во французской революции участвовал, а когда в городе Дрездене провозгласили республику, его даже избрали вице-президентом. Три государства приговорили его к смертной казни: Пруссия, Австро Венгрия и наша империя. Но ничего, живой. Даже жениться собирается. Бакунин [33] Бакунин — Михаил Александрович Бакунин (1814–1876) — русский мыслитель и революционер, один из теоретиков анархизма, народничества и панславизма. его фамилия. Может, слышали?