Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях - 2

– Да не тяни ты! Кто?

– «Капитан Емельянов» говорит.

– Господи! – заметалась Мамочкина, понимая, что переодеться не успевает, так как долго держать такого визитера грех. – Ну, веди его в библиотеку! Неужели что-то в Пароходстве стряслось? Почему сам? Прислали бы курьера…

Она посмотрелась в зеркало, пригладила щеткой прическу и, накинув на капот вязаную шаль, вышла встречать незваного гостя. Лишь только она вошла, Емельянов привстал с пуфика, где он притулился, ожидая хозяйку, и его стройная могучая фигура, с почти военной выправкой, составила забавный контраст с качающимися кисточками бахромы. Мамочкина жестом указала ему на два массивных стула с высокими спинками, что стояли подле круглого стола.

– Прошу Вас, Константин Викторович. Право, не ожидала. Приветствую Вас. Что-то стряслось?

– Простите за вторжение, Варвара Михайловна, но Вами же назначенные сроки вышли. И вот я у Вас, – говорил он, усаживаясь в пол-оборота к Варваре.

– Какие сроки? – растеряно улыбнулась Варвара Михайловна, искренне не понимая о чем речь. – Ну, да после об этом. Желаете курить, велите подать пепельницу?

– Я не курю, – вскинул на нее недоуменный взгляд Емельянов.

– Ах, простите, – нервно рассмеялась хозяйка. – Ну, тогда, может прикажете чего-нибудь закусить? Или чаю?

– Варвара Михайловна! – Емельянов попытался перейти на тон официальный, но сидя это было не совсем ловко, и он встал. – Благодарю, но, как бы это… Я тут с визитом по долгу службы, так что… Вы… обещали. Вы не явились в Пароходство, поэтому правление откомандировало меня на переговоры к Вам лично. Вы уж простите за назойливость.

– Да Вы садитесь, садитесь, – Варвара продолжала сохранять беспечную безмятежность в тоне. – Право, Вы так серьезны! Я никогда Вас таким не видела, даже при команде. И я снова в недоумении – что я обещала? Кому? Когда?

– Милая Варвара Михайловна, – Емельянов присел обратно и, видимо, выбирал тон, с которым он сможет пробиться к сознанию собеседницы, что для него было, как видимо, важно. – Помните ли Вы собрание, произошедшее в Рыбинске и решения, принятые там?

– Помню, помню! Конечно, помню. Я не страдаю склерозом, это же было так недавно, – снова переводила все в шутку Варвара. – Я даже помню, что просила собрание дать мне две недели на раздумья.

– Ну, так они миновали, дорогая хозяйка. Вcю неделю Вас ждали в Пароходстве, но день так и не был назначен.

– Назначен для чего, простите? – Варвара нахмурила бровки. – Я, по всей вероятности, не вникала в мелочи тех решений. Я что-то упустила?

– Ну, хорошо! – капитан дотронулся до края стола и разгладил рукой скатерть. – Не сердитесь на меня, дорогая Варвара Михайловна, это не в упрек Вашей великолепной памяти, просто, чтобы картина была более стройной. Разрешите восстановить все, как было?

– Да, конечно, Вы очень любезны.

– Так вот. На собрании учредителей и крупных акционеров обсуждалось несколько жизненно важных для Товарищества вопросов. Первым было избрание пятого директора, потому как со дня кончины Вашего супруга это место вакантно, а необходимо по уставу именно такое число. Претендовали несколько акционеров, имеющих на руках не менее 30 акций, а к этому сезону и Ваш покорный слуга набрал, выкупив у частных держателей, необходимое число. Так что именно я сейчас и представляю официально решения Совета.

– Так Вы победили? Избрали именно Вас? – опровергая все дифирамбы своей памяти, простодушно обрадовалась Варвара. – Поздравляю Вас, дорогой мой. Мне это очень приятно, общаться именно с Вами.

– Благодарю Вас, – наклонил голову Емельянов и чуть улыбнулся такой непосредственности. – И, наверно, из приятного – это все. Далее говорилось об уменьшении прибыли, о неудачном планировании выставочного сезона, о конкуренции, о необходимости пересмотра – срочного пересмотра – стратегии пароходства и исправлении ошибок еще в эту воду… Простите – навигацию.

– И, так что же? – спросила Варвара, когда тот замолчал, глядя прямо ей в лицо.

– И Вы попросили две недели отсрочки, не высказав своего мнения ни по одному пункту.

– А что, их было много? – снова, улыбаясь как девочка, спросила игриво Варвара.

– Переориентация с пассажирских перевозок на легкие грузы. Либо открытие постоянного рейсового сообщения с Рыбинском. Перегон готового заказа из Бельгии. Закладка новых судов, либо барж – по выбранному курсу. И мой вопрос. Прошло времени больше запрошенного. Вы в Пароходство не пришли, сбор не назначили.

– А что за Ваш вопрос? – как будто не слыша последних слов капитана, переспросила Варвара. – Простите, я право, видно не была внимательна тогда. И это все я должна решить?

– Вы – совладелец. Да, решить должны Вы. Или лицо, официально представляющее Ваши деловые интересы. Управляющий или что-то в этом роде. А мой вопрос о собственности на «Полкана».

– То есть как? – Варвара Михайловна была мало сказать, что удивлена. – «Полкан» – первое судно, с которого и началось пароходство мужа, он сам говорил. Вы – его капитан и не более! Я ни разу не слыхала, чтобы часть собственности выводилась из владения пароходных компаний. Это – общая собственность!

– Активы и не выводятся, – продолжал растолковывать ей Емельянов. – Но любая собственность подлежит купле-продаже. Наш договор с Вашим супругом был составлен так, что я обязуюсь пять лет отработать на компанию, а после на выбор – либо выкупаю «Полкана» и могу делать с ним, что хочу. Могу войти с ним в наше же Товарищество, но уже как пайщик. Могу открыть собственное дело. Я только из-за этого условия согласился оставить государеву службу, дорогая Варвара Михайловна. Либо мне выделяется количество акций, равное по сумме нынешней стоимости судна, и я все равно вхожу в число соучредителей. Либо предоставляется иная собственность равной цены, причем с возможной доплатой с моей стороны. Вы же не хотите отдать мне новый пароход, что только сходит со стапелей Коккериля? Хотя у Вас есть выбор. На подходе еще парочка – наших, Сормовских.

– Вы улыбаетесь? – Варвара не могла ума приложить, что же ей говорить и делать дальше. – Это шутка, Константин Викторович?

– К сожалению, нет, Варвара Михайловна, – Емельянов посмотрел на нее с сочувствием. – Я уполномочен не оставлять Вас вниманием, пока не будет назначен точный день. Пайщики согласны собраться в Нижнем, коли Вам так будет удобнее, но в этот раз все решения необходимо довести до конца.

– Ну, давайте, перенесем это еще раз? – взмолилась Варвара. – Дело в том, что я уезжаю на некоторое время, поездка уже назначена.

– Позволите поинтересоваться, поездка эта деловая? Представляет интересы нашего пароходного общества? – спросил Емельянов.