Ричард Артус - Судьба изгоя

— Дыма без огня не бывает.

— Да тут и без дыма понятно, что в покое нас не оставят. Поэтому рубим засеки. Ловушки по всей границе готовим. Воин, дружину полочан к границе подтянул. Нет, отец. Я в себе уверен, отобьюсь. А там глядишь и до упертых дойдет, что вместе легче отбиваться. Тем более что они ничего не теряют.

— Ну и добре. Ладно сын. Ты иди по своим делам, а мне еще нужно тут немного покумекать. Есть у меня кое-какие наметки. Как союз поляков с тевтонами подпортить. Да потом еще письмо Папе Римскому писать, чтобы какого-нибудь своего священника нам отправил.

— Не верю я этим божьим людям. — Сморщил нос Гедимин.

— А при чем здесь вера? — Хмыкнул Витень. — Нам надо кол между ними вбить. Чтобы они за право верховенства над нами, между собой друг друга грызть начали. Пока они друг друга в бока пихать будут, мы хоть от ратных дел немного отдохнем. Ну, а с тем, кто в их споре победит, потом, один на один разбираться легче будет. Княжья забота, это тебе не только мечом махать. Тут думать надо. Ну, все. Давай иди. Не мешай мне государственными делами заниматься. — Подтолкнул Витень сына к выходу. — Мне еще нужно подумать, как по всем правилам грамоту Папе Римскому выправить. Да так ее отправить, чтобы крестоносцы не перехватили.

Давид стоял на стене цитадели, укутавшись в теплый плащ от пронизывающего холодного ветра, и оглядывал окрестности. Со стороны казалось, что он наблюдает за копошащимися внизу людьми, отстраивающими дома и городскую стену. Привычная суета после очередного набега врагов. Только мысли его сейчас были далеки от этих забот. Ведь это не первый набег тевтонов и далеко не последний.

Естественно, ордену сейчас понадобится время, чтобы снова собраться с силами. Вернее не столько собраться, сколько подтянуть эти силы из других областей. Ведь сколько уже их отрядов разбили в Жамойтии, в Аукштайтии. Да и здесь под стенами города немало положили, а они все лезут. Да по разным направлениям. Да с новыми силами. Такое ощущение, что с гидрой сражаешься.

Тевтонский орден, это не Ливонские меченосцы. После такого поражения ливонцы-бы как минимум пару лет нос-бы не казали. А здесь, тевтонский орден навряд-ли такой подарок сделает. Мало того что орден сам по себе силен, так ведь и с Европы помощь ему постоянно подходит.

— О чем князь задумался? — Спросил Тур, подходя к Давиду. — Вроде особых причин так лоб морщить нету.

— Лоб морщить всегда причина есть. — Усмехнулся Давид. — Как думаешь, через какое время рыцари снова под стенами города объявятся?

— Трудно сказать. — Оперся на свою палицу Тур. — Но одно ясно точно, здесь нам посложнее придется, чем в Пскове. И не потому что город меньше и стены тоньше. Противник уж больно настырный, да и силой не обижен.

— Вот то-то и оно. — Кивнул головой Давид, соглашаясь с оценкой дружинника. — А у нас воинов в дружине всего ничего, а пополнить ее некем. Да и не за что. Итак, концы с концами еле сводим.

— Дай время князь, дружину пополним. Местные хоть сейчас готовы в наши ряды вступить. За людьми дело не станет. Да и плата не главную роль играет.

— Это да. Согласен. Только, как быть с выучкой? Одной храбрости сам знаешь, мало. Вывести такую дружину в бой против закованных в броню рыцарей, это значит попусту людей погубить.

— Бой, он на то и бой, чтобы люди гибли. — Пожал своими могучими плечами Тур. — Ни одна битва без потерь не обходится. Тут сколько не тренируйся, а все одно, меч или стрелу поймать головой можно.

— Ладно, ловец мечей да стрел. Иди уж делом займись. — Улыбнулся Давид. — Вон, городское ополчение уже давно топчется тебя дожидаясь.

На городской площади, переминаясь с ноги на ногу, да переговариваясь меж собой, стояло около полусотни горожан, дожидаясь своего учителя и командира в одном лице.

— Это пока ополчение. — Закинул свою палицу на плечо Тур. — Дай время. Так в не каждой дружине потом таких воинов сыщешь.

Давид некоторое время последил взглядом за фигурой дружинника направляющегося к своим подопечным, и снова устремил свой взгляд вдаль, погрузившись в свои мысли. Все упирается во время. Знать-бы сколько нам его рыцари отпустили? С высоты стены цитадели, город был как на ладони. Хотя, какой там город. Рыцари от него только пепелище оставили. Сейчас усилиями горожан, он вновь подымался из пепла. Но что будет с этими вновь отстроенными домами, если орден сейчас вновь в гости пожалует?

— Зря я сразу этот вопрос не решил. Нужно было настоять, чтобы все силы на укрепление городской стены вначале бросили. — Тяжело вздохнув, пробурчал князь себе под нос. — Надежная стена и мне-бы руки развязала. А там глядишь, не гостей-бы ждал, а наоборот, сам бы в гости заглянул.

Его внимание привлекли звуки, доносящиеся с площади, там Тур уже занимался с ополченцами. Парни, выстроившись в две шеренги друг напротив друга, с увлечением махали мечами. Сам же Тур в это время что-то втолковывал внучке Лютовера Сонильде. Девушка стояла перед ним, потупив взор, и шаркала ножкой по земле. От этого Тур только еще больше горячился. И если вначале видно подбирал выражения, то теперь уже в них абсолютно не стеснялся. Ругался и кричал так, что и взрослого мужика-бы в краску вогнал.

От такого зрелища люди перестали махать мечами. Да что там ученики, все горожане, кто по той или другой причине находились рядом, побросали свои дела. Они с не поддельным интересом прислушивались и присматривались к устраиваемому разносу. Сам разнос, людям был не в новинку. Да и не очень-то сильно интересовало, что там дружинник говорит. Они уже привыкли и к этому грозному рыку Тура. И к тем выражениям, что он говорил.

Не баловал дружинник людей новыми изречениями. По этой причине, если бы сейчас Тур ревел на кого-нибудь другого, то на это действо, пожалуй, никто бы не обратил внимания. Людей интересовал не сам разнос, а то, что за ним последует.

— Ну давай уже, что ты так долго тянешь? — Улыбнулся Давид, наблюдая за этой сценой.

Как-бы услышав его пожелание, Сонильда подняла глазки на Тура и несколько раз быстро хлопнула ресницами. Дружинник, в один миг застыл на месте. Как будто со всего маху наткнулся на копье. И только беззвучно хлопал ртом, стараясь удержать свою челюсть в верхнем положении, чтобы она не упала на землю.

— Вот же зараза. — Засмеялся Давид.

Видно того же мнения были и все другие, кто наблюдал за этой сценой. Над площадью грянул дружный смех, а кто-то еще и залихватски засвистел. Тур покраснел как вареный рак, закинул свою палицу на плечо, и что-то недовольно бурча себе под нос, ушел с площади. А следом за ним побежала Сонильда. Она что-то говорила дружиннику, стараясь заглянуть ему в глаза, но Тур постоянно обиженно отворачивал голову в другую сторону.