Эдвард Резерфорд - Королевский лес. Роман об Англии [litres]

Пакл ждал. Он стоял на невысоком прибрежном холме, ниже пустоши Бьюли. В отлив перед ним на сотни ярдов простирались отмели, изрезанные длинными заводями, которые местные называли озерами. В четверти мили слева находилось местечко выгрузки товара, известное как Питтс-Дип. На том же расстоянии справа был Таннерс-Лейн, а дальше – парк красивого приморского имения Пайлуэлл. За ним находились владения Баррардов, и в двух милях от них – Лимингтон.

Место было тихое. В фермере с приусадебной фермы Пайлуэлла давно подозревали крупного свободного торговца. Говорили, что в Питтс-Дипе зарыты сотни бочонков бренди.

В руке у Пакла находился фонарь. Занятная вещь: вместо оконца – длинная трубка. Наставляя ее на море и то прикладывая ладонь, то отнимая ее, Пакл производил точечные световые вспышки, невидимые для всех, кроме подплывающих контрабандистов. Начинался прилив.

План, как объяснил Пакл Гроклтону, был очень прост. Сначала, когда наступал прилив, люгеры подвозили контрабанду к берегу. Там оставляли ее и отчаливали. Затем за грузом из Таннерс-Лейна по берегу приходили свободные торговцы. Тут-то и мог нанести удар Гроклтон со своими войсками. Дело было обычное, но в этот раз ожидался особенно ценный груз: лучший бренди, немерено шелка и кружев – одна из самых доходных переправ, какие помнили.

– Еще час, – негромко бросил он стоявшей рядом высокой фигуре, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Гроклтон кивнул, но ничего не сказал.

Таможенник приложил колоссальные усилия. До сих пор все развивалось по плану. Записка от Фанни Альбион была удачной идеей. Взяв ту, что она недавно написала его жене, он легко подделал короткое письмо. В нем, попади оно не в те руки, не было ничего подозрительного: спасибо за книгу, всего наилучшего от отца и тети Аделаиды. Послание было вручено Паклу. Отдав его Натаниэлю для передачи графу, которому было сказано немедленно уведомить Гроклтона, контрабандист подал сигнал о том, что ожидается крупный груз и завтра им с Гроклтоном надо встретиться у Камня Руфуса.

Подготовка воинского контингента велась еще осторожнее. Гроклтон никому не сказал ни слова о каких-либо скорых событиях – ни жене, ни своим верховым. Полковник отобрал для перевода в Бакленд шестьдесят лучших солдат. На закате он объявил сбор и затем, забрав из Бакленда еще двадцать кавалеристов, тайно выехал с ними, разбил их на маленькие отряды и под покровом темноты привел на место встречи в роще непосредственно у Питтс-Дипа. Дюжина надежно укрывшихся человек уже залегла наблюдать за берегом. Им строго-настрого запретили мешать выгрузке товара и чем-то себя выдавать.

– Мы должны взять приемщиков с поличным, – внушил графу Гроклтон.

Его собственная роль была героической и по всем меркам опасной. С двадцатью всадниками, которые выедут из леса и отрежут отступление по берегу, и двадцатью своими людьми, которые с фонарями встанут вдоль каравана контрабандистов, он собирался предложить им условия немедленной сдачи или в случае сопротивления будет стрелять на поражение.

Осталось только ждать. Он намеревался не упускать Пакла из виду, пока не подойдут люгеры. Просто чтобы убедиться, что тот не передумал.

Даже острые глаза Айзека Сигалла ни зги не видели в такой тьме. Он лично руководил операцией. Груз был немалый. За ним, выстроившись в ровную шеренгу, тихо ждали двести человек и восемьдесят пони.

Каждый пони мог увезти два овальных бочонка. Эти бочонки назывались анкерами, и в каждый входило восемь с третью имперских галлонов [29] Имперский галлон – британская мера объема, которая соответствует 4,55 л. . Мужчины большей частью несли по два полуанкера: один на груди, другой на спине, каждый весом фунтов по сорок пять – тяжелый груз, если идти десять-пятнадцать миль.

Чай был упакован в непромокаемую ткань – такие пакеты назывались кусками. Пони мог везти несколько. Тюки шелка были завернуты так же, но Сигалл разработал для них особый способ перевозки. Позади него стояли шесть рослых, крепких женщин в длинных и очень свободных платьях. Однако, как только груз окажется на берегу, они сбросят платья и их обмотают шелком ярд за ярдом, как при бальзамировании. Когда на каждой его окажется столько, сколько женщина сможет нести, а ее тело станет в два раза толще, они снова оденутся и кто верхом, кто пешком разойдутся по рынкам. Через пару дней две женщины будут в Саруме, а еще две – в Винчестере.

Выжидая во тьме, Айзек Сигалл улыбался.

Маршрутов, которые можно было выбрать в ходе приемки товара на берегах Нью-Фореста, имелось великое множество. Для меньших партий была удобна башня Латрелла на востоке. Как и река Бьюли. Иногда его забавляло использовать старую крепость Херст-Касл: несколько лет назад таможенники посадили туда агента, и Айзек Сигалл с обычной для себя находчивостью пришел и предложил: «Выбирай: или голову проломлю, или заплачу».

Тот мгновенно предпочел деньги и с тех пор неуклонно выполнял приказы Сигалла, хотя и подчинялся Гроклтону.

На западном краю Королевского леса имелось два замечательных места на участке между косой Херст-Касла и Крайстчерчем: узкие ущелья, где можно было незаметно ставить вьючных лошадей. Бектон-Банни находился у Хордла, а Чьютон-Банни – примерно в миле западнее и был хорош тем, что с обеих сторон его окружали коварные зыбучие пески, которые мешали таможенникам. От Чьютон-Банни надо было идти около мили до гостиницы «Кот и скрипка», затем через Нью-Форест по так называемой Дороге контрабандистов, пролегавшей между Берли и Рингвудом. Там находился первый из нескольких рынков свободных торговцев, который действовал вполне регулярно. С Дороги контрабандистов вы попадали в северные леса и намного дальше.

Однако Питтс-Дип располагался на восточном краю леса и имел свои преимущества. Можно было пойти на восток в обход Саутгемптона или мимо Болдрской церкви, затем пересечь брод у Альбион-Хауса и, пройдя лес на запад, через несколько миль выйти на Дорогу контрабандистов. Питтс-Дип был хорошим и не столь очевидным выбором, поэтому туда и прибывал сегодняшний груз.

Гроклтон напрягся. Забывшись, он вцепился в руку Пакла, который тихо выругался – дрогнул фонарь.

Еще секунду таможенник не видел ничего, но потом разглядел слабый голубой огонек, который подмигивал с моря. Пакл снова помигал фонарем. Еще две голубые вспышки. Две от Пакла. Затем – долгая голубая.

– Идут, – негромко бросил контрабандист.

Разрыв в облаках пропустил звездный свет. Его как раз хватило, чтобы разглядеть линию воды и белую пену набегающих волн. У Гроклтона участился пульс. Миг торжества. Он скоро наступит.

Стоявший рядом Пакл ничуть не волновался. Он знал, что для него это последняя операция, которая окончательно решит его судьбу.