Александр Малышев - Ветры Босфора

И тотчас отвернулся.

На мачте «Штандарта» взвились флаги - «поворот все вдруг».

И следом: «Идти в Сизополь».

- Поворот через фордевинд! - скомандовал Казарский.

Прошли считанные минуты. И «Штандарт», держась на ветре, сравнялся с «Меркурием». Под всеми парусами пролетел мимо, показал бригу корму. Еще через три минуты с «Меркурием» сравнялся «Орфей».

Пролетел под всеми парусами. Показал корму. Вот когда команда «Меркурия» в полную меру поняла, какие ходоки «Штандарт«и «Орфей»! Команда делала все, чтобы не отставать. Но тяжелый крымский дуб корпуса, что колодки на ногах колодника, осаживал лет парусов. Сахновский, правя на Сизополь, привел «Штандарт» круто к ветру, лег бейдевинд, - пошел курсом, самым близким к ветру. Но для «Меркурия» курс, близкий к ветру, никогда не был самым лучшим! Уж так он был хитро построен, этот бриг, первая проба мастера Осьминина. То, что для всех хорошо, для него непригодно. Самый выгодный курс для «Меркурия» - галфинд, когда направление ветра составляет с курсом корабля прямой угол. Моряки говорят: «Судно идет вполветра».

Прошли полчаса. Расстояние между «Штандартом» с «Орфеем» и «Меркурием» увеличивалось чувствительно для глаза. А между тем с зюйд-зюйд-оста нарастала грозная эскадра турок под адмиральским флагом. Казарский, взволнованный, чувствовал себя виноватым за то, что «Меркурий» сдерживал бег товарищей. Представлял, какой силы шквалы обрушивала погоня, становившаяся ощутимо опасной, на душу Сосновского.

«Штандарт» просигналил:

- Курс норд.

Командир отряда сделал еще попытку, переменив курс, увеличить скорость «Меркурия».

Курс выправили.

Прошли еще полчаса.

«Орфей» и «Штандарт» уходили. Расстояние между «Меркурием», поспешавшим изо всех сил, и ними, нарастало.

А флагманы противника уже так угрожающе приблизились, что их паруса в круге трубы перестали восприниматься глазом, как сплошное высокое облако. Стали отчетливо видны линии разделения марселей, брамселей, верхних парусов. За ними - чуть отстающие - как стая волков, легла в гон вся остальная эскадра турок.

Поняв окончательно, что соединенно ретироваться возможности не представится, Сахновский просигналил: «Каждому избрать такой курс, каким судно имеет ход преимущественнейший». Казарский, приняв приказ, вздохнул с облегчением.

Распорядился:

- Курс норд-норд-вест.

Бриг лег в галфинд.

Курс русского отряда раздвоился. «Штандарт» и «Орфей» шли на Сизополь. «Меркурий» словно бы вознамерился бросить якорь в Одессе. «Меркурий» сразу получил преимущество в ходе. Накренившись на правый борт, неся все паруса, вплоть до лиселей, бриг бодро вспенивал воду, и надежда запела в шорохах, хлопаньи, ровном гудении его парусов. Не такой уж он был плохой ходок, «Меркурий», когда имел свободу выбора курса.

Было десять часов утра. Солнце поднялось. Прохлада восхода сменилась теплотой ясного народившегося дня. Солнце яркое. С небосвода на море обрушивается сияющий лучепад. И вдали, все еще на расстоянии, обнадеживающе далеком, противник.

Что- то предпримут турки, когда вот-вот увидят, что русский отряд разделился? Турецкая армада тоже разделится надвое? Сколько кораблей пустится в погоню за «Штандартом«и «Орфеем»? Сколько -за «Меркурием»? Быстрее всего, погоню продолжит не вся армада. Скорость парусного корабля, помимо всего прочего, зависит от высоты мачт.

У таких кораблей, как «Селимие», «Реал-бей», мачты выше, чем на фрегатах и бригах. Все ветры - их. Стелется ли ветер, прижимаясь к поверхности моря, их нижние паруса и марселя полны ветра. Есть ветер и повыше, - гудят тугие брамсели, паруса над марселями. Над морем тихо, и только облаками гуляют верховые ветры, - они надуют верхние паруса линейных кораблей, и те будут упорно и неотвратимо приближаться к цели, тогда как бриги, шебеке, фрегаты, скованные безветрием, замрут на роковой широте. Быстрее всего адмирал Осман-паша оставит низкомачтовые суда своей эскадры дрейфовать, а погоню осуществит силами высокомачтовых быстроходных судов.

Казарский наблюдал за неприятелем, все еще имея его на хорошем расстоянии на зюйд-зюйд-осте.

- Два «адмирала» отделились от флота! - доложил сигнальщик.

«Селимие» и«Реал-бей» оставляли за кормой армаду.

Вот когда начинается погоня всерьез!

Осман- паше не надо гадать, какие намерения у командира дозорного отряда русских. Командир фрегата, полетевший в Сизополь впереди брига, имеет намерение предупредить своих: «Противник в море!» Значит, намерение адмирала должно быть таким: устремиться за фрегатом и бригом, не дать им дойти до Сизополя. Навязать бой. Повезет -пленить. Не повезет - сжечь. Ночью, неслышный, Осман-паша подойдет к Сизополю. Удобная гавань Сизополя станет для двух русских эскадр: Грейга и Скаловского, - ловушкой, западней, мышеловкой.

Осман- паша нападет врасплох. И будет Сизополь для русских тем же, чем Пендераклия для турок.

Казарский, следя то за «Штандартом» и «Орфеем», то за противником, подошел к Скарятину, выполнявшему обязанности мачтового офицера. Они перебросились несколькими словами о ветре и парусах. Матросы, напряженно работая, приблизились, насколько позволяли снасти, стараясь не пропустить ни слова из разговоров офицеров. Но главное Казарский и Скарятин сказали друг другу глазами. Они служили вместе недолго, считанные месяцы. Но быстро поняли, что будут отменно дополнять один другого, как и должно командиру и старшему офицеру, ибо корабль в одну вахту в распоряжении одного, в другую в распоряжении другого. «Подло-то как получается! - сказал глазами Казарский Скарятину. - «Адмиралы» ложатся в погоню за «Штандартом» и «Орфеем». Будет сражение, а мы в стороне. Вроде на морскую прогулку сходили!» Смеющиеся глаза Скарятина не согласились. Старший офицер, большой охотник до шлюпочных гонок, до состязательных артиллерийских стрельб, когда можно потягаться силами с командами других кораблей, рзглянул с лихой и вызывающей беззаботностью. Засмеялся без слов: «Ну, «Штандарт» и «Орфей» еще попробуй, догони! Тоже ходоки не из худших!» И Казарский без слов засмеялся: «Как думаешь, Сергей Иосифович, уйдем?» - «Уйдем, Александр Иванович. Все трое уйдем. Пусть «адмиралы» ветры ловят».

Оба остались вполне довольны разговором друг с другом. В самом деле, сумей, догони Сахновского. Только-только на норд-весте были две высокие пирамиды парусов, а вот уже поуменьшились, поуменышились. Еще полчаса-час, две точки западут за горизонт. Только и останется Осман-паше, что память об острой забаве, опасной гонке.

Солнце поднялось еще выше. Склянки пробили одиннадцать.

- Курс «адмиралов» норд-норд-вест.

Казарский ушам не поверил. Курс норд-норд-вест - курс «Меркурия». Исполины, хозяева всех ветров, легли в погоню за маленьким бригом?