Юрий Трусов - Золотые эполеты

— Правильно, господин исправник, вы кажете. Правильно, — подобострастно вмешался в речь начальника второй бродяга — краснолицый, толсторожий, одетый поаккуратнее своего коллеги.

— Ну, что ты закудахтал свое «правильно, правильно», — вдруг рассердился Василий Макарович. — Ты лучше ответь, если меня понял, где ныне искать всю шайку? Ну говори, где искать?

Оба сыщика смущенно молчали.

— Не знаете? Так вот, как у вас голова варит!.. А ведь тут любому ясно, что их искать надо в той части берега, куда скорее всего пристанет шхуна. Ведь вы же сами сказывали, что вертится она возле Среднего Фонтана. Вот там и ищите. Ясно?

— Там берег ночной пуст, окромя нескольких куреней и дач, ничего нет, — робко возразил Шмонь.

— Вот в такой дачке или курене они, наверняка, и укрывают невольниц.

— Там же еще выход из катакомбы есть, в том самом месте.

— И выход из катакомб тоже надо проверить. Этот выход, как и все дачки и курени, немедля отыскать. Там, наверняка, невольниц ховают, — волнуясь, мешая русские слова с украинскими, сказал исправник и грозно нахмурился. — Как найдете, так мне в часть и сообщите. Ну, а я уж ребят подготовлю и с ними нагряну на мазуриков, а вы сейчас — марш!..

Кондрата этот приказ исправника обрадовал. «Если я им помогу, тогда и они мне помогут найти Богдану», — подумал он и выскочил из своей каморки.

— Разрешите и мне, господин исправник, подсоблять им. Разрешите!

Неожиданное появление Кондрата и его просьба озадачили всех. Исправник удивился, а оба сыщика, которые собрались было уходить, остановились в дверях. Предложение Кондрата не столько удивило, сколько скорее позабавило Василия Макаровича.

— Ну, куда ты, хлопче, просишься? Ты же нашего дела сыскного и не ведаешь. К тому же уж больно ты приметный. Агромадный для сыскного дела. Сам глянь на себя, уж больно ты дюж, — сказал он, оглядев исполинскую фигуру своего постояльца, и добавил: — А вот чтоб имать супостатов, на это ты годишься. По этой части я тебя и возьму… когда время подойдет. А вы идите, — он обратился к застывшим у двери Шоню и Шмоню, — и скорей, чтобы как на крыльях, бегом! На Средний Фонтан! А как заприметите, где они живой товар прячут, прямо в часть. Слышите? Я уж всех вас там ждать буду. Ясно?

Лишь только за ними захлопнулась дверь, исправник приказал жене:

— Давай завтрак, и побыстрей! — Он заметил нахмуренное лицо постояльца. — Ну чего тебе?

— Не поняли вы меня, я ведь не зря волнуюсь. Может, невеста моя там, среди тех, кого бандюги заневолили.

— Ясно! Вот пойдем ноне имать всю шайку, я и возьму тебя. Будем отбивать женщин от неволи, может быть, и твою освободим. А на сыск ты и не просись. Это дело тонкое. Тут Шонь и Шмонь лучше тебя справятся.

— А ведь вы меня еще не знаете, — с обидой возразил Кондрат.

— Может, и не знаю, — загадочно усмехнулся исправник. — Но, только повторю: для сыскного дела приметен ты уж здорово. А вот для стражника — подойдешь. А Шонь и Шмонь в сыске молодцы.

— Сами вы их только что ругали, а теперь хвалите. Не такие уж они молодцы, да и рожи у них мошенников, и что за фамилии у них странноватые.

Его слова развеселили Мартынюка.

— Вот я и говорю, по характеру ты, как и по внешности, вылитый дед. Он тоже всегда говорил наперекор. Шонь и Шмонь вовсе не фамилии этих сыскных. Это их клички, а лица — ты верно подметил, мошеннические, да и сами они порой бывают не очень того… чисты на руку. Но ведь дело у них такое. С ворьем и босотой дружбу водят, им иначе нельзя. Они же мои глаза и уши, все мне доносят. Ну, вот к примеру: я от них вчера и узнал, что тебя Анька-Щука да ее холуй Ягошка помыть [9] 1 Помыть — обворовать. воровский жаргон. хотели. Тут им, значит, и Аркадий Михайлович способствовал.

— Так вот значит как? — удивился Кондрат.

— А ты что думал? Давай быстро поедим да и в часть поскорее..

В этот же день Кондрат помог полицейским изловить шайку контрабандистов-работорговцев, переправляющих свой «товар» — восемь невольниц на продажу в Турцию… Эта шайка и их шхуна, готовая к отправке контрабанды и живого товара, были захвачены почти одновременно. Хозяин шхуны и два его компаньона пытались оказать сопротивление. Даже несколько раз выстрелили из пистолетов, но пули пролетели мимо. Остальные, увидев направленные на них ружья, сдались и побросали сабли. На даче, окруженные полицейскими, бандиты даже не думали о сопротивлении, а лишь о бегстве.

Кондрату удалось поймать убегавшего молодого бандита. Догнав беглеца, он оглушил его ударом кулака, и этого оказалось достаточно, чтобы привести его в полную покорность. Полицейскими были изловлены и другие члены шайки. Некоторые из них оказались изрядно пьяными. Отбитые пленницы — все молодые жительницы одесских окраин и ближайших сел — не были жертвами похищения.

Все оказалось проще — женщины пытались избавиться от тяжелого, мучительного существования и гнета, который им был уготован на родине. Их «освобождение» совсем не обрадовало. Кондрат был занят поисками невесты. Лишь только он убедился, что среди пленниц нет его Богданки, он как бы утратил всякий интерес к этому «освобождению». В самом мрачном настроении он вернулся в дом исправника. Гостеприимные хозяева старались развеять мрачное настроение молодого человека. Но Кондрат не мог скрыть своей печали. Он с раздражением слушал речи полицейских, которые хвастались, как они ловко и умело выследили и разгромили бандитов. Не мог он и возразить исправнику, когда тот даже похвалил его за то, что он, мол, тоже молодец, не струсил и здорово помог в разгроме банды.

— Да какой я молодец! Они ведь полупьяные бродяжки. Когда мы их окружили, они от страха зубами ляскали, и справиться с ними нетрудно было. Они и ружья-то сразу побросали…

Его слова обидели исправника, не лишенного тщеславия.

— Ты напрасно скромничаешь, — запальчиво упрекнул его Мартынюк. — Мы это дело провели отменно. И, конечно, достойны награды.

— Ну какой там награды?!. Скрутили пьяных мошенников.

— А наводчики-то мои. Мои глаза и уши, — исправник показал на сидящих Шмоня и Шоня. — Ведь они ребята не промах.

В ответ на эти слова Кондрат рассмеялся, чем окончательно разгневал исправника.

— Ну, если ты стал поперек… Хулишь меня и моих людей, не будет тебе за это никакой награды. — Он показал на большую чарку водки, которую было поставил перед гостем.

Он ожидал, что Кондрат попросит прощения, но тот лишь молча встал и махнул рукой. Исправник вскоре пожалел, что сурово обошелся со своим гостем, не дал ему чарки. А тот, как никак, рисковал ведь своей шкурой.

Исправник несколько раз звал Кондрата к столу, но тот так и не вышел из своего чуланчика. А подлинная причина обиды Кондрата была в том, что ни исправник, ни его полицейские не думали прийти ему на помощь и разыскать Богданку. «Сколько времени я потратил зря, надеясь на их помощь, — подумал он с обидой, и в нем заговорила гордость: — Да пошли они к черту, эти полицейские», — мысленно он даже выругал Василия Макаровича и решил, что обойдется без них. «Каждую улицу, каждый дом этого города я обойду. И ежели Богданка в Одессе — найду». Он тихонько вышел из чуланчика, пошел в сарай к своему коню и стал собираться на поиск невесты.