Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Быть может, когда наша планета остынет, опустеет и обезлюдеет и станет в одиночестве вращаться по своей орбите, когда исчезнет род людской, а современные постройки рассыплются в прах, великая пирамида, хранящая мумию Хеопса, так и останется стоять последним наследием погибшего мира. А мумия в глубине неоскверненного захоронения так и будет спать своим вековым сном, в то время как мы все превратимся в пыль. Вполне возможно, что эта мумия, побывав одним из первых людей, видевших зарю нашей цивилизации, станет последним свидетелем того, что на пустынной и мертвой Земле некогда существовало человечество…

Пирамида Родопе, внутри которой собрались сторонники Тети, не отличалась величиной пирамиды Хеопса, но считалась одной из самых крупных в огромном некрополе Мемфиса и в то время еще не была растащена на строительство Фив. В ней, как и в остальных пирамидах, имелись просторные пустые камеры, галереи, а в центре – крипта, где уже несколько веков спала вечным сном прекрасная царица. Она лежала в красивом саркофаге из синего базальта, накрытом гранитной крышкой, такой прочной, что ее невозможно было разбить киркой. Египтяне очень заботились о неприкосновенности захоронений, как своих собственных, так и царских.

Велев рабу-нубийцу спустить себя на землю, Херхор медленно направился к пирамиде, опираясь на руку Манероса и внимательно осматривая переднюю стену колоссального монумента, чья вершина терялась в темноте.

– Где находится камень, затворяющий вход? – спросил он Манероса.

– Над двадцать седьмой ступенькой, – ответил стражник.

– Думаешь, они вошли оттуда?

– Это невозможно, великий жрец. Чтобы закрыть вход в галерею, после того как был похоронен последний потомок последней династии, изготовили плиту из такого прочного и тяжелого камня, что ни один человек не сможет ее ни сдвинуть, ни сломать. Должно быть, мятежникам удалось проникнуть в пирамиду с другой стороны.

– Значит, есть и другой вход?

– Да, над сороковой ступенькой восточной и западной сторон есть две галереи, ведущие в одну из пяти пустых камер. Надо посмотреть, сдвинуты ли валуны, которые их затворяли.

– Сколько солдат тебе нужно?

– До самой камеры проходы очень узкие, – ответил Манерос. – Мне пока будет достаточно двух дюжин солдат, еще пятьдесят пусть останутся на ступенях и будут готовы прийти по первому зову. Остальные пусть рассредоточатся вокруг пирамиды, потому что может существовать еще проход, которого я не знаю. Ведь для тебя не новость, великий жрец, как сконструированы наши пирамиды и насколько трудно двигаться по галереям.

Херхор повернулся к нубийцу, стоявшему рядом в ожидании приказов, и шепнул ему несколько слов. Немного погодя к пирамиде подошли два отряда лучников с факелами и большими вязанками сырых дров, а другие солдаты тем временем бесшумно окружали пирамиду.

– Повинуйтесь этому человеку, – обратился жрец к лучникам, указав на Манероса. – Он один знает, где вход.

– Идем, – сказал царский стражник, обнажив широкий топорик, и полез вверх по ступенькам пирамиды.

Солдаты с зажженными факелами лезли за ним. Как он и предвидел, валун, закрывавший вход в одну из галерей, ориентированных в точности с востока на запад и ведущих в пустые камеры, был сдвинут. А штукатурку, прочную, как гранит, рецепт приготовления которой знали только египтяне, сняли каким-то режущим инструментом.

– Они вошли здесь, – сказал Манерос, обернувшись к лучникам. – Обнаружить их будет нелегко. Где они – в пустых камерах, в шахтах или в крипте?

Задача была не из легких. Архитекторы пирамид вырубали в огромной массе камня множество ходов и шахт, чтобы запутать будущих грабителей и не дать им обнаружить реальное захоронение, и много в том преуспели. Когда Египет захватили арабы, они зря потратили время на поиски крипты, хотя халиф Амрон и велел прорубить в пирамидах еще множество коридоров.

Ходы заканчивались тупиками, шахты никуда не вели и предназначались, чтобы надуть и изнурить воришек, а галереи, прихотливо изгибаясь под большими углами, все оканчивались в одной и той же точке. Подземные камеры, выдолбленные на метры вглубь пирамиды, лестницы, которые никуда не вели… В общем, настоящий лабиринт, вынуждавший воров потерять всякую надежду добраться до настоящей крипты, где покоилась мумия.

С помощью лучников Манерос сдвинул огромный валун розового гранита, закрывавший вход, взял факел и решительно шагнул в коридор, ведущий вниз, к центру пирамиды. Остальные шли за ним, держа наготове секиры, поскольку стрелять из луков, по крайней мере пока, возможности не было.

Соломенная сандалия, брошенная посередине коридора и еще влажная, указывала на то, что они на верном пути. Должно быть, мятежники не так давно прошли здесь, и кто-то из них обронил сандалию, у которой порвались завязки.

Коридор все спускался вниз, но не очень круто. Он был достаточно высок, чтобы человек мог идти, выпрямившись, а в ширину достигал примерно полутора метров. Возможно, он вел в центральную шахту, откуда саркофаг с прекрасной царицей спускали в загадочную крипту, затерянную среди беспорядочных нагромождений камней, которые велел накидать Менкери, чтобы никто не потревожил вековой сон его прекрасной супруги.

Отряд двигался осторожно, светя себе факелами и время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться, пока не оказался в очень широкой шахте, снабженной винтовой лестницей, предположительно ведущей в одну из пустых камер, скорее всего в верхнюю.

– Тихо! – сказал Манерос, обернувшись к лучникам.

Он перегнулся через край шахты, дно которой было видно, и внимательно вслушался. До его ушей долетел слабый звук, похожий на храп какого-то огромного животного.

– Мятежники прямо под нами, – шепнул он. – Они заняли пустые камеры и спокойно спят, уверенные, что их никто не потревожит. Они и не представляют себе, что их тут могут захватить. – Лучникам он велел: – Зажгите вязанку дров, бросьте ее в шахту и пошлите кого-нибудь посмотреть, не появится ли дым с той стороны пирамиды. Я думаю, вторую галерею они тоже вскрыли, чтобы обеспечить себе путь к отступлению.

Один из лучников зажег вязанку и кинул ее в шахту, а второй бегом бросился наружу.

– Приготовьте луки, – продолжал Манерос. – Если мятежники появятся внизу, стрел не жалейте.

Над шахтой на несколько секунд поднялся густой столб дыма, а на дне горела вязанка дров, и вокруг нее плясали языки пламени, отбрасывая на стены кровавые отблески. Конечно, судя по яркости и интенсивности пламени, к поленьям в вязанке было добавлено какое-то горючее вещество. Новая вязанка сгорела очень быстро, провалившись дальше вниз и мгновенно исчезнув, словно растворившись.